— Предпочитаю постоять. — Скрещиваю руки на груди.
Он окидывает меня беглым взглядом, его глаза задерживаются на моих шортах-бермудах чуть выше колен.
— Ты на самом деле такая упрямая?
— Я пришла, чтобы получить информацию о преподавателе, а не для того, чтобы поболтать, так что, если ты не против, то расскажи, что тебе известно о профессоре Маккензи, и после этого я отправлюсь по своим делам.
Парни за столом следят за нашим обменом любезностями, но не вмешиваются, складывается ощущение, будто они смотрят телепередачу, ожидая, что произойдет дальше. Срочная новость: если в ближайшее время Брэм не выложит интересующую меня информацию, то моя нога встретится с его промежностью.
Жестоко? Возможно, но я не в настроении.
Раньше мне никогда не было так тяжело на занятиях, и это беспокоит. Я усердно занималась, чтобы мои оценки были идеальными. Училась изо всех сил. Учеба — все для меня, и если существует лазейка, которая поможет, я ей воспользуюсь. Вот почему я стою перед Брэмом Скоттом, с нетерпением ожидая его ответа.
Улыбаясь, Брэм усаживается поудобнее и кладет книгу на стол вместе с маркером. Сжимает ладони вместе и кивает в сторону кресла.
— Сядь как нормальный человек, и я скажу, как вести себя с Маккензи. Я не собираюсь разговаривать, пока ты нависаешь надо мной, словно кровожадный стервятник.
— Я не стервятник, — фыркаю, неохотно занимая место рядом с ним.
Стараюсь, чтобы язык моего тела был как можно более закрытым, мысленно возводя вокруг себя крепость... ров и все такое.
— Ведешь себя, словно стервятник. — Он вырывает лист бумаги из своего блокнота, берет ручку и начинает что-то черкать на нем, а затем протягивает мне.
Я едва могу прочесть, что он написал, его почерк резкий и наклонный.
— Джеймс...
— Уильям Джеймс, — заканчивает за меня Брэм. — Каждая твоя работа для Маккензи должна быть сосредоточена вокруг теорий Уильяма Джеймса с цитатами самой Маккензи. Даже если она начинает говорить о других теориях, всегда возвращай повествование к Уильяму Джеймсу.
— Серьезно?
— Ага, как только ты сосредоточишься в своей работе на Уильяме Джеймсе, сразу же преуспеешь. Теория была проверена, по крайней мере, пять раз, поэтому она попала в таблицу. Работает, словно очарование.
— Ты серьезно?
Он не сводит с меня глаз, когда говорит:
— Хэйворд, как тебе удалось сдать экзамен Маккензи по поведению человека?
Парень с противоположной стороны стола поворачивается к Брэму и говорит:
— Уильям, мать его, Джеймс, мой спаситель.
Улыбка кривит уголок губ Брэма.
— Видишь. Уильям, мать его, Джеймс. Доверься мне. Маккензи станет ручной. — Подмигнув, он снова берет книгу и возвращается к чтению.
Я смотрю на вырванный из блокнота лист в своей руке, а затем снова на него.
В смятении не могу понять, чего хочу больше, ударить его в глаз за то, что он такой чертовски высокомерный, или обнять, чтобы отблагодарить за информацию.
Ни то, ни другое не кажется уместным, так что вместо этого я отступаю и иду обратно к своему столу в библиотеке более бодрой походкой, предвкушая проверить новую теорию. Мне никогда не приходилось прибегать к подобного рода манипуляциям, чтобы сдать зачет, так что унижение в поисках святого Грааля Брэма стоит того.
Лучше бы Брэм оказался прав.
Глава 7
Джулия
— Привет, Лайнус.
Помощник Брэма поднимает глаза от монитора, но пальцы все еще на клавиатуре.
— Мисс Уэстин, рад вас видеть. Вы пришли на встречу с мистером Скоттом, назначенную на три часа?
— Он свободен?
Лайнус кивает.
— Думаю да, он завершает совещание, и распорядился, чтобы я направил вас к нему, как только появитесь.
Крепче сжимаю ремешок сумочки и направляюсь к кабинету Брэма, задаваясь вопросом, когда для меня стало нормой совершать «деловые вылазки». С тех пор как начала свой бизнес, все переговоры и встречи проводились в моем офисе, и вот я уже во второй раз встречаюсь с Брэмом в его офисе, в удобное для него время.
В этом я виню его способность убедить любого сделать то, что он хочет. Он очень обаятельный и умеет завлечь в свои сети. Это еще одна причина, по которой я нервничаю из-за его участия в моей программе, потому что ему под силу разбить сердца моих клиенток благодаря улыбке, которая появляется на его полных губах.
Когда вхожу в его кабинет, вижу, как он ходит туда-сюда перед окном, в ухе bluetooth-наушник, руки в карманах.
Я видела, как Рэт ведет бизнес, он безжалостен и напряжен. В этом плане Брэм совсем не похож на Рэта. Он беззаботный, спокойный, и единственное, что его выдает, — пристальный взгляд и то, как понижается голос, когда он решительно настроен. Этот человек — миллионер, и так вышло не из-за беззаботности или спокойствия. Он сосредоточен и настойчив, и, вероятно, никогда не проигрывал ни одного дела и всегда достигал поставленных целей. В этом смысле мы очень похожи. Но только в этом.
Как только он замечает меня, взгляд останавливается на моем платье, а затем быстро перемещается на мое лицо. Он подносит руку к наушнику и говорит.
— Пришлите мне отчет. — А затем завершает звонок.
Кладет наушник на стол и обходит его, прислоняется к поверхности, скрещивая руки на своей внушительной груди. Эта ухмылка пугает, если адресована тебе.
— Привет, Джулс, спасибо, что зашла.
Помните, в прошлый раз я отметила, что он привлекателен? Я серьезно. И дело не только в его внешности, растрепанных светло-каштановых волосах, или в постоянной щетине на его челюсти, или в полноте губ. Дело в его поведении, в том, как он себя держит — уверенно и харизматично. К счастью, за эти годы я узнала Брэма на другом уровне, то есть, думаю, что я одна из немногих девушек, которые встретились на его пути и устояли перед ним.
— Обычно я так не поступаю. — Усаживаюсь на диван и достаю блокнот. — Имей это в виду.
Он садится рядом со мной, его твердое тело в нескольких сантиметрах от меня, его одеколон проникает в мое пространство, чистый и мужественный... вызывающий привыкание.
Диван прогибается, он придвигается ближе, его пальцы оказываются под моим подбородком, он слегка сжимает его, поворачивая меня к себе лицом. Выражение его лица искреннее, голос глубокий, большим пальцем он слегка поглаживает мою челюсть.
— Я ценю, что ты сделала для меня исключение, Джулс.
Вокруг нас все замирает, и по какой-то очень странной причине мне хочется головой уткнуться в изгиб его шеи в поисках утешения, объятий, нежных утешительных объятий, которые я ощутила только однажды. Помню, в какой безопасности себя чувствовала, каким теплым было его тело, сила его груди, надежность рук.
Возможно, моя способность сопротивляться ему не так сильна, как думала.
Несколько раз моргаю, прочищаю горло и меняю позу на диване, отодвигаясь на несколько сантиметров.
— Нет причин сидеть так близко.
— О, да, без проблем.
Открываю блокнот, щелкаю ручкой и поправляю очки, на мгновение опускаю глаза, а затем наклоняю голову, чтобы увидеть ухмылку на лице Брэма и то, как он непринужденно откинулся на спинку дивана, раскинув руки по всей длине спинки, рубашка облегает его грудь. Ворот распахнут, загар резко контрастирует с белизной рубашки... и, хоть убей, я не могу отвести взгляд.
К несчастью для меня, он замечает, как я пялюсь на него.
— Постарайся немного усерднее, Джулс. Пуговица может расстегнуться.
А вот и он. Мистер Высокомерный Засранец.
И это отрезвляет меня. Этому засранцу я могу сопротивляться. Легко. Перевожу взгляд на блокнот, румянец окрашивает мои щеки, пока он едва слышно хихикает. Боже, он раздражает.