Открываю дверь в свою квартиру и смотрю на пол, не в силах видеть поражение в его глазах.
Когда он останавливается передо мной и приподнимает мой подбородок, слышен стук его ботинок о деревянный пол. Первые несколько тактов он молчит, ища ответы, которые я не могу дать. А потом:
— Ты сказала — не сейчас. Значит ли, что есть шанс?
— Я... я не знаю.
Он печально кивает и сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, шепчет короткие слова, прижимаясь губами к моим. Нежно и легко, а затем отстраняется.
— Я вижу неуверенность в твоих глазах, настороженность. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась по поводу того, кем мы можем стать. Поэтому я буду ждать. Я уже ждал, что значит еще немного времени? — Брэм делает шаг назад, пристально глядя на меня. — Это еще далеко не конец, Джулс. Составь список «за» и «против», потому что он тебе понадобится. Я хочу, чтобы мы были вместе, Джулс. Вместе. Я говорю не об одном свидании. Я. Хочу. Нас. Пересмотри свои наблюдения о моем характере, о моих сильных и слабых сторонах и занеси их в нужные тебе колонки. Но на этот раз я не убегу, поджав хвост. На этот раз я останусь рядом, Джулс. Потому что я больше ни с кем не хочу быть. Только с тобой.
И с этими словами он выходит из моей квартиры в коридор. Медленно закрыв дверь, я поворачиваюсь и прислоняюсь к ней, голова ударяется о твердую древесину, на сердце тяжело, желудок скручивает от нервов.
Брэм Скотт сказал, что хочет встречаться со мной... снова.
И, как и раньше, не думаю, что смогу позволить себе сказать «да».
***
— Мисс Уэстин, ваш брат пришел повидаться с вами, — говорит Анита по внутренней связи, пугая меня. Я поднимаю голову от стола и быстро провожу пальцами по щекам, черные разводы туши пачкают мои руки.
Черт.
— Э-э, одну секу...
Дверь в мой кабинет открывается, и в нее небрежно входит Рэт с пакетом Доритос и двухлитровой бутылкой пива.
— Привет, Джу... — Его взгляд останавливается на мне, и веселое выражение лица превращается в озабоченное. — Что случилось?
Я превратилась в водопроводную трубу.
Слезы не прекращаются с пятницы. Что бы я ни делала, они продолжают течь. Сегодня я заперлась в своем офисе, избегала встреч с клиентами, хотела поговорить с ними по телефону, потому что, по крайней мере, могу контролировать свой голос, даже если по лицу текут слезы.
И почему я плачу?
Потому что меня переполняют эмоции. Я не могу ясно представить себе эту ситуацию с Брэмом. Все, о чем я могу думать, — это поражение в его глазах и страстный поцелуй, который мы разделили... в сочетании с предательством, которое я чувствую после того, как он использовал мою программу. Все мои «за» и «против» никуда не делись, и все рациональные мысли выброшены в окно.
Я провела выходные, уткнувшись головой в коробку с печеньем, крошки рассыпались по моей груди, а на заднем фоне воспроизводился фильм «Будка поцелуев». Теперь, когда я вспоминаю выходные, «Будка поцелуев», вероятно, была не самым удачным выбором фильма, но, боже, юная любовь, брат лучшей подруги — это, очевидно, слишком близко к моему сердцу.
И сделала ли я из этого какие-нибудь выводы?
Никаких. Вместо этого я прижала к груди пустой пакет из-под молока и заплакала. Я плакала так долго, что в воскресенье утром мои глаза налились кровью, и мне пришлось закапать в них глазные капли, чтобы снять отечность.
Фыркнув, я говорю:
— Сегодня у меня не самый лучший день.
— Вижу. — Рэт огибает угол стола, берет меня за руку и ведет к дивану, где мы оба усаживаемся. Он наклоняется к журнальному столику, берет несколько салфеток и передаёт их мне.
— Что происходит?
Я вытираю нос.
— Ну, знаешь, то да сё, — отвечаю я неопределенно, потому что, что я могу сказать? Твой лучший друг поцеловал меня так, как меня никогда не целовали в пятницу, и теперь я в замешательстве? Это не пройдет без последствий.
— То да сё? Извини, Джулия, но этот ответ меня не особо устраивает. — Он тянется к Доритос и корневому пиву (прим. пер.: Корневое пиво или рутбир — сладкий североамериканский безалкогольный напиток, традиционно изготавливаемый с использованием коры корня сассафрасового дерева Sassafras albidum или лозы Smilax ornata в качестве основного вкуса).
Одним движением открывает пакет и протягивает мне чипсы, которые я быстро засовываю в рот. Затем откручивает крышку от бутылки и протягивает мне двухлитровую тару. Не испытывая ни малейшего стыда, я опрокидываю бутылку и делаю глоток, прижимая два литра к груди, пока ем Доритос.
— Обожаю Доритос, — говорю со вздохом, слезы начинают высыхать.
— Ага, я принес их, потому что давно тебя не видел и решил сделать сюрприз.
Он оглядывает меня с ног до головы, мой растрепанный вид явно отличается от того, как я обычно выгляжу. Помятые брюки, испачканная блузка, волосы убраны в низкий хвост — я совсем не похожа на доктора Джулию Уэстин.
По крайней мере, Анита была достаточно любезна, чтобы ничего не сказать, когда я проходила мимо нее сегодня утром. Единственным признаком того, что мой внешний вид выбил ее из колеи, было то, что она спросила, не нужно ли ей купить мне новую рубашку.
— Ты хороший брат. — Я похлопываю его по колену. — Очень хороший брат.
Наступает тишина, единственным звуком в комнате остается хруст поедаемых мной чипсов и тихое гудение компьютера.
— Ты готова к разговору?
Я качаю головой.
— Не особо.
— Ну, я не уйду, пока ты все не расскажешь, хочешь сказать, что мне стоит устроиться поудобнее? — Он снимает пиджак и откидывает его на край дивана, а затем бросает на меня братский взгляд, который говорит: Выкладывай.
Поддавшись его способности вытянуть из меня все, что угодно, я со вздохом вжалась в диван.
— Есть один парень.
Я собираюсь говорить об этом расплывчато, потому что... ну, я не хочу, чтобы он убил Брэма.
— Как его зовут?
— Этот вопрос я оставлю без ответа, потому что не хочу, чтобы ты становился старшим братом, который нанимает частного детектива и выясняет все, что не следует, о моей личной жизни.
— Когда это я такое делал? — Я бросаю на него укоризненный взгляд, который заставляет его усмехнуться. — Ладно, однажды, но тот парень вел себя как придурок, и, судя по всему, этот парень тоже ведет себя как придурок.
— Не совсем. Он просто застал меня врасплох. Я не ожидала, что у него есть ко мне чувства. Для меня это слишком сложно. — Убираю волосы с лица. — Не думала, что могу понравиться кому-то подобному. Поэтому не рассматривала его таким образом. И вот он появляется в моей жизни, говорит, что я ему давно нравлюсь и наконец-то что-то делает. Как я должна это воспринимать?
— Ты давно ему нравишься?
— Вероятно. Я понятия не имела. Это для меня полная неожиданность.
Я не упоминаю о том, что он использовал мою программу, потому что это легко выдаст Брэма.
— Ну, а он тебе нравится?
Я прикусываю нижнюю губу, снова и снова прокручивая в голове этот вопрос. Я пыталась ответить себе на этот вопрос.
— Думаю, да.
— Так в чем проблема?
Я смотрю в окно, на пасмурное, прохладное небо Нью-Йорка, отбрасывающее серый отблеск дня.
— Думаю, он может причинить мне боль, разбить сердце.
И я не уверена, что готова рискнуть.
Рэт берет меня за руку.
— Если он причинит тебе боль, я причиню боль ему.
Если бы это было так просто.
Глава 20
Брэм
Нет. Рву. Сминаю. Бросаю.
Идиот. Рву. Сминаю. Бросаю.
И заново. Рву. Сминаю. Бросаю.
— Ну же, придурок, ты можешь лучше, — бормочу я себе под нос, держа ручку наготове.
Но ничего.
Ничего не приходит на ум.
— Черт. — Швыряю ручку в другой конец гостиной, откидываюсь на спинку дивана и допиваю остатки пива. Бесполезно. Я не могу придумать ни одной стоящей идеи, чтобы завоевать сердце Джулии.