— Как ты узнал, что нужно подождать?
— Потому что я знаю тебя, Джулс. Ты целеустремленная, и ничто не может и не должно стоять на твоем пути к достижению цели. Теперь, когда ты добилась желаемого, я почувствовал, что сейчас идеальное время, чтобы применить свое обаяние. — Я приподнимаю брови. — Когда я увидел тебя на сборе средств у Рэта, такую беззаботную и безмятежную, то мгновенно понял, что ты готова. Поэтому разработал план, и так получилось, что он сработал в мою пользу.
— Как и всегда.
— Я слышу сарказм?
Протягиваю руку и продолжаю вращать ее шпажку, напоминая ей о секрете успеха в приготовлении сэндвича.
— Возможно, чуть-чуть.
Она толкает своим плечом мое.
— Признайся, тебе нравится.
— О чем ты? Хочешь услышать, что ты не только хорош во всем, но и всегда прав?
— Я не во всем хорош, — поправил я.
В ее глазах сомнение, когда она смотрит на меня сверху вниз.
— Да брось, назови хоть одну вещь, в которой ты не преуспел? Черт, ты даже умеешь проигрывать, когда хочешь.
Я подмигиваю ей.
— Главное — стратегия.
— Ну же. — Она подталкивает меня локтем, отчего мой зефир опасно погружается в огонь. Я быстро исправляю ситуацию и бросаю на нее осуждающий взгляд. Она просто смеется. — Покажи мне свои недостатки.
— Знаешь, их не так уж много.
Она пристально смотрит на меня.
— И все же, просвети меня.
— Хоть я и ненавижу признаваться в том, в чем меньше всего преуспеваю, вопреки неверию, но в моей жизни есть области, в которых мне нужно совершенствоваться... — Она закатывает глаза, но наклоняется, рассматривая меня, словно бешеная собака в поисках пищи. — Если честно, я мог бы одеваться лучше.
Ее лицо вытягивается, губы приоткрываются.
— Ты ведь шутишь, да?
Я качаю головой и осматриваю свой наряд.
— Я одеваюсь слишком просто для человека моего статуса.
— Ты смешон. — Джулия качает головой и пытается отстраниться от меня, но я быстро обхватываю ее за талию и притягиваю ближе. — Это не недостаток.
Я смеюсь ей в ухо, а затем нежно целую мочку.
— Мне нравится, когда ты становишься такой раздражительной со мной.
— Не испытывай меня, Брэм. Я могу стать гораздо более раздражительной.
— Мне не терпится это увидеть.
Она снова закатывает глаза и отворачивается к огню, между нами воцаряется тишина.
Я, прикусывая щеку, пытаясь придумать достойный ответ на ее вопрос, такой, который удовлетворит ее любопытство, потому что именно этого заслуживает Джулия. Она не задает вопросы просто ради любопытства. Она спрашивает, потому что ей искренне интересно, и это одна из тех вещей, которые я больше всего в ней люблю.
И тут меня озаряет.
— Я не умею готовить на гриле.
Джулия поворачивается ко мне, и на ее лице отражается растерянность.
— Ты не умеешь пользоваться... грилем?
— Нет. — Торжественно качаю головой. — Как бы ни старался, сжигаю мясо нахрен. Любишь слегка палёные бургеры? Я тот мужчина, который тебе нужен.
— В это трудно поверить. Ты всегда зависал у гриля в доме братства.
Я хватаю ее за ногу и сжимаю.
— Все дело в восприятии, Джулс. Я не прикасался к грилю, и ребята это знали. Я печально известен тем, что могу испортить отличный кусок стейка.
— Даже не знаю. Думаю, тебе придется доказать это.
Я приподнимаю бровь и спрашиваю:
— Ты, — делаю драматическую паузу, — приглашаешь меня на второе свидание?
Веселье исказило черты ее лица, она покачала головой.
— Я так и знала, что ты не станешь облегчать мне задачу со свиданиями.
— Что ты имеешь в виду?
Я подношу наш зефир к подготовленному крекеру.
Она внимательно следит за каждым моим движением, за тем, как я снимаю зефир с палочки, как зажимаю его между крекерами.
— Ты, Брэм Скотт, собираешься безжалостно дразнить меня, верно?
Я демонстрирую ей идеальный смор и подношу его к своему рту.
— Поддразнивание — это еще одна форма прелюдии. Ожидание большего.
С этими словами вгрызаюсь в свой деликатес и внимательно слежу за дыханием Джулии и вожделением, плещущимся в ее глазах. Она может казаться отстраненной или безразличной — несомненно, этого требует ее роль, — но когда дело доходит до дела, она — сосуд страсти, готовый взорваться. А я? Я — тот счастливый ублюдок, который заставит ее взорваться.
***
— Не смотри на меня так.
— Как? — спрашиваю я, поглаживая ее руку своей.
— Как самоуверенный мужчина, который знает, что вот-вот войдет в мою квартиру.
Я смотрю на дверь, а затем снова поворачиваюсь к Джулии.
— Ну, ты ведь пригласишь меня войти, верно?
Приподняв подбородок и слегка наклонив голову, она говорит:
— Нет. Нет, не планировала.
— Лгунья. — Я беру ключи из ее рук, отпираю дверь и провожу нас в квартиру. Быстрым ударом ноги захлопываю дверь и снова поворачиваюсь к Джулии. — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Ты ведь в курсе, что это моя квартира?
Я прохожу на кухню и открываю холодильник.
— Не могу предложить многого, но у меня есть то, что может удовлетворить твою фантазию. — Беру бутылку апельсинового сока и протягиваю его ей на открытой ладони. — Кажется, это бутылка самого лучшего, изысканного вина из Флориды. — Я снова перевожу взгляд к холодильнику и беру галлон молока. — Или, возможно, вас заинтересует полгаллона коровьего нектара. И я не могу не упомянуть о самом сокровенном секрете Нью-Йорка — воде, льющейся прямо из крана.
Я указываю рукой в сторону раковины.
Ни улыбки. Ни смешка.
Даже никакого подергивания губ.
Я закатываю глаза, когда она подходит ко мне и ставит напитки обратно в холодильник.
— А, дама желает воды из-под крана.
— Нет. — Она начинает толкать меня в спину в направлении двери. — У дамы сегодня не будет гостей, поэтому напитки подаваться не будут.
Я упираюсь каблуками в пол, останавливая ее попытки вытолкнуть меня.
— Напротив, я слышал, что ты принимаешь ночных посетителей. Приятелей по обнимашкам. Дружков, с которыми можно свернуться калачиком. И поскольку мы встречаемся и все такое, я решил, что буду тем, кто отвечает на все твои хотелки.
— Хотелок нет.
— Твои глаза сейчас говорят совсем о другом. — Я обнимаю ее за плечи и веду к дивану. — Побудь со мной немного. Я еще не готов пожелать тебе спокойной ночи.
Диванные подушки окутывают нас, когда мы садимся рядом друг с другом. Я кладу руку на спинку дивана и поворачиваюсь лицом к Джулии, кладу ладонь на ее подтянутую ногу и начинаю рисовать легкие круги большим пальцем.
— Видишь, все не так уж плохо.
Она откидывает голову на подушку и смотрит на меня снизу вверх.
— Тебе не кажется это странным?
— Нет. — Я качаю головой. — Такое ощущение, что именно здесь я всегда должен был быть, рядом с тобой, — отвечаю я, пытаясь показать ей, насколько серьезен. — Почему ты считаешь это странным?
— Не знаю. Не могу определиться. — Она тянется вниз и переплетает мою руку со своей. Смотря на наши руки, она продолжает: — Я хорошо тебя знаю, возможно, слишком хорошо, но в то же время мне кажется, что ты чужой. Но когда мы соприкасаемся, когда ты рядом со мной, обнимаешь меня, ласкаешь, мне кажется, что мы были близки много лет. — Она качает головой. — Я говорю бессмыслицу.
Я приподнимаю ее подбородок.
— Это новая глава в нашей истории, вот и все. Не о чем беспокоиться, но есть чем дорожить и наслаждаться.
Джулия с любопытством изучает меня.
— Знаешь, когда ты говоришь подобные вещи, это не напоминает мне того Брэма Скотта, которого знаю.
— Ты быстро узнаешь настоящего Брэма, это я могу гарантировать.
— Да? — Она закусывает нижнюю губу. — Хорошо, расскажи что-нибудь очень деликатное о себе. То, о чем парни даже не догадываются.