Его поцелуи одурманивающие, великолепные, опьяняющие.
Его прикосновения успокаивают, завораживают, словно молния, бьющая по позвоночнику, вызывая неземное наслаждение.
И его запах — мужской, всепоглощающий.
Его большие пальцы скользят по нижней части моих грудей и медленно продвигаются вверх, заставляя меня затаить дыхание, когда его язык глубже проникает в мой рот. У меня вырывается стон, его большие пальцы перемещаются выше, к моим соскам, он проводит по ним раз, два, три.
Мои мышцы сжимаются.
Возбуждение возрастает.
И возникает желание повалить его на кровать, прикладываю ладони к его груди и пытаюсь показать, чего именно хочу.
К счастью, он понимает
Брэм разворачивает нас так, что мои икры упираются в кровать, осторожно опускает меня вниз, на короткую секунду разъединяя наши рты, пока спускает свои джинсы вместе с боксерами.
На уровне моих глаз оказывается впечатляющий вид на его эрекцию, напряженную и покачивающуюся к талии. Прежде чем я успеваю дотронуться до него или хотя бы посмотреть, он толкает меня на кровать, отбрасывает бюстгальтер в сторону и лакомится моей обнаженной грудью.
Его член тяжело лежит на моей ноге, тело разгорячено, а рот горячий и влажный скользит по моим соскам.
Сосет.
Кусает.
Щипает.
Он, не переставая, ласкает мою грудь, превращая меня в бескостную субстанцию, между ног пульсирует, умоляя о прикосновении. Мне нужна лишь ласка, или что-то, что может ослабить давление, нарастающее внутри меня, в глубине живота, усиливая возбуждение.
— Боже, — стону я, хватаю его за волосы, двигаю грудью под ним, побуждая его опуститься ниже, но он не понимает намека. Вместо этого Брэм остается на месте, посасывая и сжимая мою грудь. — Брэм, — простонала я, — пожалуйста.
— Сорок пять минут, — говорит он в перерывах между посасыванием.
И тут меня осеняет: наш разговор о прелюдии. Он считает, что сорок пять минут — это подходящее время для того, чтобы поиграть с женским телом. Не знаю, сколько прошло времени, но я не смогу выдержать подобное удовольствие в течение сорока пяти минут.
— Нет, — говорю я, задыхаясь, — пожалуйста, не заставляйте меня ждать так долго.
— Сорок пять минут, Джулс, — это все, что он произносит, возвращаясь к посасыванию моей груди.
Боже. Я ни за что не справлюсь.
Я хочу, чтобы он был во мне, сейчас.
Опустив руки между нами, нащупываю кончик его члена и провожу большим пальцем по головке. Он дергается в ответ, поднимая голову, чтобы сделать глубокий вдох.
— Что ты делаешь?
— Ты не единственный, кто может распускать руки, — отвечаю я, затаив дыхание, и снова провожу большим пальцем по кончику члена.
Он зажмуривается и делает глубокий вдох, мышцы его груди напрягаются, а на коже проступают капельки пота. Видя удовольствие на его лице, провожу рукой вниз по его стволу и снова вверх, прижимаю большой палец к нижней стороне его члена.
— Блядь, — резко выдохнул он.
Я снова опускаю руку вниз, его глаза сосредоточены на моих движениях по члену, его бедра двигаются в такт с моими движениями.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня, Брэм. Ты нужен мне.
Выражение его лица меняется, в глазах ясно читается нерешительность между прелюдией и тем, чтобы наконец-то заявить на меня права. Чтобы еще немного подтолкнуть его, я поднимаю голову и целую его грудь, а затем всасываю его сосок в рот. Он вскакивает с кровати. Проводит рукой по волосам и что-то бормочет, а затем тянется к моим стрингам и стягивает их вниз по ногам.
Одним быстрым движением он наклоняется между моих ног и прижимается ртом к моему центру. Мои руки падают на постельное белье, я крепко сжимаю одеяло, спина выгибается, рот приоткрывается. Он не медлит. Погружает язык прямо в меня, задевая клитор, его рот горячий и влажный, язык сильный и безжалостный, он умело ласкает меня, за считанные секунды доводя до оргазма.
— Ох, Брэм, о, боже.
Мои ноги напрягаются, мышцы живота скручиваются, пальцы ног поджимаются, и я с диким криком кончаю на язык Брэма, оргазм сжигает все мое тело.
Я едва чувствую, как он облизывает меня еще несколько раз, прежде чем слышу шорох его джинсов, а затем — характерный звук от упаковки презерватива. С трудом подняв голову, смотрю вверх, когда Брэм берет обе мои ноги и широко разводит их.
— Обхвати свои ноги, Джулс
Я делаю, как он говорит, немного стесняясь, но в то же время возбуждаясь. Я никогда раньше не делала ничего подобного с мужчиной, поэтому новая — почти слишком уязвимая — позиция заставляет меня желать и быть готовой к этому снова и снова.
Брэм расположился надо мной, обхватил свой член и медленно провел головкой по моему скользкому входу, прежде чем полностью войти в меня.
— Блядь, — простонал он, зажмурив глаза и положив руку мне на живот. — Ты такая идеальная, Джулс, такая охуительная.
Я хочу сказать, как потрясающе он ощущается внутри меня, как идеально растягивает и наполняет, словно был создан специально для меня, но все слова вылетают из головы, когда он снова входит внутрь.
Очень твердый.
Очень длинный.
Очень толстый.
Идеальный.
Его член скользит внутри меня, извиваясь и толкаясь, ударяя во все нужные места. Он приподнимает мои бедра вверх для более глубокого толчка, поглаживая меня в идеальном месте с идеальным ритмом.
— Брэм, о, вот здесь. Да, — кричу я. — Боже, да.
Он что-то простонал и начал двигаться быстрее, его бедра, словно поршень, он входит и выходит из меня, воспламеняя, каждая косточка в моем теле превратилась в лапшу, надвигающийся оргазм зарождается внизу живота, а затем детонирует, словно фейерверк.
Я сжимаюсь вокруг него, прикусываю губу и приподнимаю бедра, погружаюсь в пропасть наслаждения.
— Да, — простонал он, его рука опускается к моей груди, он сжимает ее, а затем замирает.
Его лицо искажается в сексуальном выражении похоти, он изливается внутрь меня, гортанно стонет мое имя, этот звук еще больше стимулирует меня.
Мы двигаем бедрами во время оргазма, растягивая удовольствие до последнего, прежде чем рухнуть бесформенной кучей на мою кровать. Брэм, тут же притягивает меня в свои объятия и целует в лоб.
— Боже, Джулс, это было... блядь, я не мог и представить, что может быть настолько хорошо.
— Ты думал об этом?
— Частенько, — он усмехается, слегка запыхавшись, — но я не ожидал, что ты будешь такой крикливой.
Румянец расползается по моим щекам.
— Я не была крикливой, пока не появился ты.
— Черт, — хмыкнул он. — Это очень сильно раздувает мое эго.
Я смеюсь.
— Меньшего я от тебя и не ожидала.
И это чистая правда. Конечно, он тот мужчина, который довел меня до оргазма два раза во время секса. Конечно, он тот мужчина, который может играть с моим телом, как будто оно создано для него.
***
— Что ты делаешь? — раздается в темноте тихий голос Брэма.
Я на цыпочках прохожу по холодному деревянному полу, абсолютно голая, и снова забираюсь под теплые простыни.
— Ходила в туалет.
— М-м-м, ты такая нежная. — Брэм прижимается к моей спине, очень довольный, что я вернулась.
Я прижимаюсь к нему.
— А ты очень твердый.