Тут я, чтобы выиграть время, и говорю:
— Гм-гм, не знаю… Что-то в голову ничего не идет… Надо подумать… Дайте мне время до вечера!
— Будь по-твоему, — говорит ведьма, — я не спешу. До вечера!
И исчезает.
Большую часть дня я выдумывал невозможные вещи, ломал над ними голову, прикидывал так и сяк в уме — и вдруг вспомнил, что у моего друга Башира в банке живут две рыбки, а рыбки те, по его словам, волшебные.
Не медля ни секунды, я мчусь во весь дух на улицу Брока, прибегаю к Баширу и спрашиваю:
— Рыбки живы-здоровы?
— Да. А что?
— А то, что в моем доме обитает ведьма — старая, злющая ведьма! Сегодня вечером я должен попросить у нее нечто такое, чего не бывает на свете. Иначе она утащит меня с собой. Может, твои рыбки посоветуют что-нибудь дельное?
— Конечно, — сказал Башир. — Сейчас я их принесу.
Он удалился в комнату позади лавки и вернулся, неся банку с водой, где плавали две рыбки: одна красная, а другая желтая в черную крапинку. И на вид действительно волшебные.
— А теперь поговори с ними! — попросил я Башира.
— Э, нет, — ответил Башир. — Сам я с ними говорить не могу, они не понимают по-французски. Нужен переводчик. Но не волнуйся, за этим дело не станет! — И Башир запел:
Едва лишь он кончил петь, как на прилавке, откуда ни возьмись, появилась хорошенькая серая мышка. Семеня лапками, она подбежала к банке, присела возле нее и трижды пискнула:
— Пи! пи! пи!
Башир перевел:
— Она говорит, что готова. Расскажи ей, что с тобой приключилось.
Я нагнулся к мышке и выложил ей все про нотариуса, дом, соседей, чуланчик, песенку, ведьму и испытание, которое она мне устроила. Молча выслушав меня, мышка повернулась к рыбкам и заговорила по-своему:
— Иппи ипипи рипитипи…
И так целых пять минут.
Рыбки так же безмолвно все выслушали, переглянулись, посовещались, пошептались, и наконец красная рыбка поднялась на поверхность и зашевелила губами, издавая тихие, еле слышные круглые звуки:
— Буль-буль-буль-буль…
И булькала таким образом с минуту.
Как только она умолкла, мышка повернулась к Баширу и вновь заверещала:
— Пипири пипи рипипи.
Я спросил Башира:
— Что она говорит?
— Сегодня вечером, — ответил он, — когда увидишь ведьму, попроси у нее резиновые драгоценности, которые сверкают, как настоящие. Она не сможет их тебе дать.
Я поблагодарил Башира, Башир дал щепотку дафний рыбкам, ломтик колбасы — мышке, и на этом мы расстались.
Ведьма уже поджидала меня в коридоре:
— Ну? Так что же ты просишь?
Я уверенно отвечаю:
— Дай мне резиновые драгоценности, которые сверкают, как настоящие!
Но ведьма только расхохоталась:
— Ха-ха-ха! Затея вовсе не плоха! Хоть и не ты это придумал, ну да ладно — держи!
Она пошарила за пазухой и вынула пригоршню драгоценностей: два браслета, три кольца и ожерелье; они блестели, как золото, переливались, как бриллианты, всеми цветами радуги — и при этом были мягкие, как школьный ластик!
— До завтра! — сказала ведьма, — придумай вторую вещицу. И в следующий раз постарайся быть похитрее!
И — гоп-ля! — как сквозь землю провалилась.
Наутро я отнес драгоценности одному своему другу — химику и спросил:
— Из чего это сделано?
— Дай погляжу.
И он заперся в лаборатории. Через час выходит и говорит:
— Просто невероятно! Они резиновые! Ничего подобного не видел! Можно я их возьму себе?
Я оставил ему драгоценности и вернулся к Баширу.
— С драгоценностями не получилось, — говорю. — Ведьма тут же мне их выложила.
— Придумаем еще что-нибудь, — говорит Башир.
Он сходил за банкой, поставил ее на прилавок и вновь запел:
Прибегает мышка, я ввожу ее в курс дела, она переводит, получает ответ и передает его Баширу:
— Пипи пиррипипи ипип ипип ип!
— Что она говорит?
И Башир мне переводит:
— Попроси у ведьмы ветку макаронного дерева, да такую, чтобы она принялась в твоем саду.
В тот же вечер говорю ведьме:
— Хочу ветку макаронного дерева!
— Ха-ха-ха! Затея вовсе не плоха! Хоть и не ты это придумал, ну да ладно — держи!
— И — хоп! — достает из-за пазухи великолепную ветвь цветущих макарон, с побегами спагетти, с продолговатыми листьями из лапши, с цветами из рожков и даже с семенами в виде букв алфавита!