Коверкать — это значит говорить на нем плохо, смешивать французские и бретонские слова, как будто это рыболовные крючки в корзинке. Я и мои приятели говорим по-французски, но иногда вставишь и бретонское словечко, особенно если хочется выругаться, хоть это, конечно, нехорошо.
Папа ходит в море. Он моряк на танкере — большущем судне, в котором нефть перевозят. Папин танкер ходит по заливу. Это трудное и долгое плавание: целыми неделями в море и всегда по одному и тому же маршруту.
Папа бывает месяц дома и три в море.
Дедушка, Льом Танги, списался на берег лет семь-восемь назад, а до этого он тридцать лет ходил на разных, как он говорит, «посудинах» — на пассажирских судах, на грузовых, на каботажных и на судах дальнего плаванья, а перед тем как списаться на берег, он был боцманом на банановозе. Начинал он юнгой на трехмачтовике — последнем клипере парусного флота, возившем шерсть из Австралии, потом два года отслужил в королевском флоте артиллеристом. Кто не знает, объясню: королевским называется военный флот. «Военные — не моряки, — говорит дедушка. — Настоящие моряки — в торговом флоте. Только там можно свет повидать, и я насмотрелся на него, мой мальчик! И на Старый свет, и на Новый. Чего только я не повидал на своем веку! Азию, Африку, Океанию, обе Америки, не говоря об Англии, Норвегии и России!»
Географию в учебнике я не очень люблю, но дедушкины рассказы — совсем другое дело! И не заметишь, как все запомнишь. Про каждый порт у него есть своя история. Пепите, Нумеа, Ванкувер, Монтевидео, Одесса, Кейптаун — спорим, вы не знаете, где они находятся! А мне дедушка показывал их на глобусе, и я знаю, на какой они широте и долготе. А Большое Южно-Экваториальное течение, холодное Лабрадорское течение, Саргассово море! Послушаешь — замечтаешься… А слышали вы о проклятых кораблях-призраках? О Большом Буревестнике, Летучем Голландце? У них нет обшивки — голые шпангоуты, паруса, канаты. И все это невидимо. Они обречены вечно скитаться по свету от Индийского океана до полярных льдов и от мыса Горн до Фуражирского моря. Дедушка не раз встречался с ними в открытом море и лишь чудом ускользал от них: мало ли чего можно ждать от кораблей-призраков.
Наш учитель месье Фюстек прочел много книг и очень много знает. Он сказал нам, что Ла-Манш, который отделяет Францию от Англии, образовался в результате вулканического извержения или трещины в земной коре. Я ничего не имею против, я это выучил, но у дедушки есть другое объяснение.
Однажды Большой Буревестник должен был пройти севернее Шотландии курсом на Гренландию. И вот при развороте его так занесло, что он накренился, зачерпнул воды, сбился с курса на целый румб и оказался у берегов Бельгии со стороны Фландрии. Там был небольшой проход по руслу речки, футов сто в ширину, но для Большого Буревестника он был слишком узок. И тогда капитан приказал укрепить на носу гигантский лемех, поднять все паруса и рвануться вперед. Так и образовался тот самый пролив, который все теперь знают как Ла-Манш. В скалах по берегам Ла-Манша до сих пор видны следы лемеха, а от того, что борта Большого Буревестника были смазаны китовым жиром, скалы стали белые.
Дедушкины рассказы никогда мне не надоедают. Моя мать, Луиза Танги (все зовут ее Луизетта), иногда даже ругает его:
— Льом Танги, вы забиваете мальчику голову небылицами, и, вместо того чтобы учить уроки, он витает в облаках.
Мама у меня белокурая и нежная. Она похожа на свежую золотистую булочку. Дедушка (он мамин свекор) смотрит на нее и посмеивается.
— Милая Луиза, мальчик хорошо учится, и это прекрасно, но он бретонец, а бретонец должен знать морские легенды. Я где-то читал, что народ, у которого нет легенд, замерзнет и погибнет. А море — это и есть наша легенда.
И тут мама перестает сердиться, взгляд ее меняется, и кажется, что она видит что-то такое, что бывает лишь по ту сторону горизонта, каких-нибудь диковинных существ: морского змея с коралловыми кольцами или золотую рыбу с огромными плавниками, что поднимается из морской глубины лишь в полночь на рождество и летом, в полдень на Иванов день, или птицу Баравель с серебряными крыльями и изумрудными глазами — эта птица видит все, что творится на море и предвещает кораблекрушения.
Дедушка живет вместе с нами в Кер-Гуоне на шоссе Семафор. Семафором называется наш маяк, он стоит высоко над бухтой и островами.