— Судьба порой распределяет свои блага весьма несправедливо. Тем, кто полжизни отдал бы за детей, она не даёт и шанса, а вам вот небеса неизвестно за какие заслуги послали сразу двоих замечательных сыновей.
— Что? — спросил господин Ороку, мгновенно оборвав смех.
— Ещё хоть пальцем тронете мальчишку — будете иметь дело с кланом Фут, — прошипел Йоши.
Собеседники поднялись на ноги и встали друг против друга, обмениваясь угрожающими взглядами. Госпожа Миоко притаилась в своём укрытии.
— Не очень-то пугайте меня. На каждую силу найдётся ещё большая, — понизив голос, произнёс господин Ороку и, подойдя вплотную к гостю, что-то прошептал ему на ухо.
— Я всё сказал. Щенок останется, я лично прослежу за этим, — ответил Йоши, не подавая виду, что задет или испуган. — Всего хорошего, Ороку-сан!
— И на чай не останетесь? — язвительно поинтересовался хозяин дома, но гость, не слушая, уже вышел.
========== Глава 7 ==========
Пребольно ударившись о ступеньки крыльца, Кёсиро встряхнулся, проковылял под дерево и обиженно свернулся там. Болел ушибленный бок и хотелось есть, но щенок терпел. Решалась его судьба. Кёсиро видел, как из дома вышел нахмуренный Хамато Йоши и, чеканя шаг, удалился. Щенок смотрел ему вслед, пока несгибаемая фигура сенсея не исчезла из виду. Он понял, что разговор не удался и несколько приуныл.
Госпожа Миоко, попыхивая папироской, вошла в гостиную. Глаза её метали молнии.
— Слышала всё? — усмехнулся супруг.
— Этакий наглец! В нашем доме над нами же и насмехается! — с места в карьер завелась женщина. — Почему ты не вышвырнул его? Почему не…
— Тихо ты! — оборвал господин Ороку. — Скандала захотела? Это он тебе устроит.
Но заткнуть рот госпоже Миоко было задачей не из лёгких. Словно фурия, она наступала на супруга, брезгливо отмахивающегося от папиросного дыма.
— Так как нам — подчиниться проклятому выскочке? Оставить мальчишкам собаку?
— Что ж, можно и оставить собаку… — задумчиво произнёс господин Ороку, набивая трубку.
Жена обомлела, едва не выронив папиросу:
— Вот ка-ак… Пустить в наш образцовый дом шелудивую дворнягу?!
— Это кисю, — поправил супруг, пуская к потолку дымное колечко.
— Да какая разница?! — возмущалась зарвавшаяся женщина. — Мы поступимся принципами, уступим мальчишкам — и всё потому, что ты испугался проклятого ниндзя!
Она-то понадеялась на изворотливого муженька, а тот пошёл на поводу у нахала Йоши! Где это видано, чтоб какие-то выскочки указывали почтенным людям?! Куда катится мир? Ладно же, она сама придумает, как убрать уличного пса.
— Замолчи, ты! — рявкнул господин Ороку.
Кажется, даже стены дрогнули от его крика. Поперхнувшись дымом, госпожа Миоко испуганно отпрянула и закашлялась. Почувствовать на своей шкуре силу мужниных кулаков ей не хотелось.
— Всё бы тебе действовать нахрапом, — скривился глава семьи, — а ещё носишь фамилию Ороку.
— Никак в толк не возьму: то хочешь оставить шавку, то меня же винишь, — недоумевала супруга. — Если затеял что, так и скажи, не то я сама…
Скептически посмотрев на жену, господин Ороку нехотя пояснил:
— Пойми, дурья голова, сейчас нельзя выгонять щенка. Он останется… пока останется здесь. А когда страсти улягутся…
Хозяин дома, конечно, не испугался угроз Хамато Йоши. И не собирался радовать сыновей водворением собаки. Но и усугублять натянутые отношения с дерзким ниндзя не хотел. Можно потерпеть зверька неделю-другую, пусть Йоши успокоится. Уж что-что, а ждать господин Ороку умел.
— А-а-а, — осклабилась госпожа Миоко, наконец постигшая замысел мужа. — Это ты хитро придумал. Шавка сгинет, а мы ни при чём.
Пару деньков она как-нибудь потерпит! Какой умница её муж! Как всё ловко устроил!
— Можешь сообщить сыновьям радостную весть, — хмыкнул глава семейства. — И выброси свои проклятые папиросы. Терпеть их не могу.
Сообщить? Это, конечно, можно. С каменным выражением на лице госпожа Миоко вошла в детскую. Две пары блестящих глазёнок тут же с надеждой уставились на неё.
— Кацуо, Саки, подойдите-ка ко мне, бездельники! — подозвала мать.
Сыновья с опаской подошли к матери, и та цепкими пальцами ухватила их за уши, показывая тем самым, что остерегались они не напрасно.
— Собаку, значит, захотели? — злорадно шипела госпожа Миоко, с усердием выкручивая уши мальчишек. — Так вот: если кто-то из вас хоть пикнет — не видать вам щенка!
Кацуо, уже подвергавшемуся сегодня подобной экзекуции, пришлось туго вдвойне. Но он молчал, плотно сжав зубы. Если он выиграет жестокую борьбу с матерью — у него будет собака! В выносливости брата Кацуо не сомневался.
Маленький ниндзя горевал. Совсем недавно его называли почти нежно «сынком», а теперь мать истязает, а отец только командует. Значит, всё обман? И семья, и ласковые слова, и уговоры сенсея — всё оказалось ложью. Саки больше ни за что не послушает Хамато Йоши. Белый щенок — вот правда, а остальное — мираж, в который нельзя верить. Он, Саки, отныне станет доверять только себе.
Братья, несмотря на все старания матери, не издали ни звука. Оттолкнув сыновей, госпожа Миоко, подбоченясь, объявила:
— Так и быть, маленькие негодяи! Шавка останется…
Кацуо, ликующе вскрикнув, хотел было на радостях ещё и подпрыгнуть, но стушевался под сердитым взглядом матери. Саки даже не шевельнулся, приняв весть как должное. Он одержал очередную маленькую победу. Пока крохотную, но вослед ей явятся и большие, настоящие. Саки подождёт (разве не сын он своего отца?). Настанет час, когда он рассчитается и с родителями-тиранами, и с обманщиком-сенсеем. Однажды клан Фут покорится ему. Нужно терпеть, стискивая зубы, никому не жаловаться и ни перед чем не пасовать.
Увлекшись такими мыслями, Саки не сразу услышал, какие условия диктует мать:
— Еды этому шелудивому бродяге я не уделю ни крошки. Если хотите — делитесь с ним своими порциями. Чтобы я не слышала ни визга, ни лая. Если шавка войдёт в комнаты — пеняйте на себя. В саду чтоб не смел пакостить. Пусть не попадается лишний раз мне на глаза. За каждую испорченную им вещь я с вас по три шкуры спущу, так и знайте.
— Да, матушка, — склонили головы братья.
— И помните, негодники, хоть одну жалобу на вас я услышу или вы вздумаете ослушаться меня — щенок вылетит из дома в два счёта, — дополнила госпожа Ороку, с превосходством поглядывая на сыновей.
— Да, матушка!
В эту ночь Саки долго не мог уснуть. Маленький ниндзя ворочался на своём футоне, завидуя безмятежно посапывающему брату. Впечатления прошедшего дня не давали ему покоя. Сколько всего уместилось в короткие двадцать четыре часа! Вспышка ярости в додзё, разговор с Хамато Йоши, возвращение домой, решение родителей оставить Кёсиро. А вчера отец побил его и прогнал на улицу. Он бродил по тёмным дорогам… И было что-то ещё, неясное. Да, Саки пытался вспомнить, как связан его сенсей с родом Ороку.
Семейное предание в падении репутации дома Ороку обвиняло не в меру удачливого ниндзя, нашедшего некие магические реликвии. И имя наглеца… Имя…
Его звали Хамато Коджи!
Вот частицы головоломки и сложились в единое целое! Сенсей, вне всяких сомнений, потомок того Коджи. Ему надлежит ответить за преступление предка и за сегодняшнюю ложь. Пожалуй, опозоренная фамилия будет прекрасным наказанием. Придёт день — и Ороку Саки добъётся своего. Не для отца — для себя.
Ещё вчера маленького ниндзя смутили бы подобные мысли, но сейчас на губах его играла довольная усмешка.
***
Для белого щенка настали относительно спокойные времена. Еду маленькие хозяева носили ему уже не таясь. Кёсиро, с аппетитом поглощая пищу, не знал, что мальчишки отдают ему часть своих порций. Днём, в отсутствие Саки и Кацуо, щенок отсиживался в глубине сада, опасаясь показываться взрослым людям. Крикливая женщина, вечно пахнущая табаком, и жестокий мужчина, которого он укусил, внушали пёсику инстинктивный страх.