Памятуя о проведённых в коробке днях, он старался и не лаять. А бегать, играть, звонко тявкать на птиц так хотелось!
Однажды в саду появился настоящий нарушитель. Огромный рыжий пёс с клочковатой шерстью и обрубленным левым ухом нагло лавировал между деревьями, выискивая съестное. На маленького охранника он не обращал ни малейшего внимания. Возмущённый Кёсиро зло залаял, приказывая незнакомцу убраться вон с чужой территории. Одноухий, не удостоив щенка даже взглядом, ленивой трусцой направился к дому. Такого белый щенок просто так оставить не мог. С негодующим тявканьем он устремился за бродягой, норовя ухватить того острыми зубками за лапы. Одноухий отбивал атаки, отшвыривая лёгкого, как пёрышко, противника, но защитник сада, перекувырнувшись, мгновенно вскакивал и вновь бросался в бой.
— У-у, мерзкая дрянь! — потрясала кулаками госпожа Ороку, слушая доносящийся из сада лай. — Вышвырну ко всем чертям! Сегодня же!
Судьба белоснежного щенка Кёсиро таким образом определилась. А сам он, ничего не подозревая, продолжал самоотверженно защищать свою территорию. Одноухий, отталкивая щенка, неуклонно пробивался вперёд. Вот он уже обогнул дом и приготовился взойти на крыльцо. Разозлённый Кёсиро, почувствовав знакомое отчаяние, как маленькая комета налетел на нарушителя и изо всех сил вцепился в правую заднюю лапу.
— Ай-я-айй! — взвыл от боли Одноухий, безуспешно пытаясь стряхнуть щенка.
— Да чтоб тебе провалиться! — яростно взвизгнула госпожа Ороку.
Решив положить конец несусветному собачьему воплю, женщина схватила бамбуковую палку (ту самую!) и ринулась восстанавливать нарушенный покой. Выскочив на крыльцо, она увидела не одну собаку, а целых две. Мерзкий щенок уже и чужих псов приваживает!
— Сейчас я вам задам!
Не разобравшись в ситуации, женщина со всей силы огрела Одноухого палкой по спине. Завизжав, рыжий пёс рванулся, оторвал-таки от себя щенка и бросился бежать со всех ног. Обрадовавшись подоспевшей подмоге, Кёсиро бросился вслед отступающему врагу, продолжая злобно лаять. Вслед за ним, с палкой в руках, следовала госпожа Миоко.
Упиваясь победой, в пылу погони, Кёсиро не сразу понял, почему вдруг померк свет в глазах, перехватило дыхание и стало так больно. Какая сила обрушилась на него, опрокинула на землю? Он лежал, судорожно перебирая лапами, жалобно скуля. Когда ощущение реальности потихоньку вернулось, щенок разглядел над собой злую женщину с бамбуковой палкой. Жгучая обида сдавила маленькой сердечко. За что?! Ведь он исполнял долг, как всякий порядочный пёс защищал вверенную ему территорию. Почему мать маленьких хозяев ударила его? Чем недовольна?
С трудом поднявшись на дрожащие лапы, Кёсиро понуро поплёлся в сад, чтобы не видеть, не знать противной женщины, с гадкой усмешкой на губах смотрящей ему вслед. Голова кружилась, всё тело налилось страшной усталостью. Нужно отлежаться, переждать.
— Ишь ты, оправился, живучий, — удивилась госпожа Миоко. — Я-то думала хребет тебе переломить. Ничего, я от тебя избавлюсь. Сегодня же!
Вечером белый щенок не притронулся к еде, не стал играть.
— Да у него нос горячий! — испуганно крикнул Кацуо.
— Нужно скорее врача! — беспокоился Саки, осторожно ощупывая тельце щенка. — Ну, где болит?
Кёсиро жалобно повизгивал. Что он мог сказать?
— Я вам покажу врача! — возмутилась мать. — Сейчас же оставьте в покое собаку и марш в дом!
— Но, мама, Кёсиро заболел, ему нужно… — запротестовал Кацуо.
— Ничего ему не нужно! — перебила госпожа Миоко. — Отлежится и поправится.
— Ну мама, пожалуйста! — в унисон затянули братья.
— Забыли уговор, паршивцы? Так я мигом напомню! — вскинулась мать, отвешивая сыновьям подзатыльники.
***
Ночью Кёсиро свернулся калачиком на крыльце, временами погружаясь в дрёму. Боль от удара немного отступила, но в сердце затаилась другая, ещё более невыносимая. Справедливости нет! Отныне белый щенок не будет доверять людям, не станет служить им. Два маленьких человека удостоятся его дружбы, но более — никто. Зачем только они с маленьким хозяином вернулись? Лучше бы уж действительно отправились странствовать по свету!
Во сне Кёсиро тревожил смутный зов. Тёмные тени вольных, никому не подчиняющихся псов манили за собой.
— Мир велик, он не ограничивается этим садом, — вещали призраки. — Идём с нами, идём! Ты увидишь, как огромен и прекрасен мир, в котором ты — сам себе хозяин!
Спящий щенок нервно подрагивал, шерсть на загривке вздыбилась. Ему и хотелось присоединиться к бродячей ночной стае, и пугал тёмный пустырь.
— Свет не сошёлся клином на одном пустыре! — лаяли призраки.
И в самом деле — он ведь защитил маленького хозяина, прогнал Одноухого. Ему ли бояться пустыря?
— Я иду! — тявкнул щенок.
В сон неожиданно вторглись цепкие пальцы, сграбаставшие Кёсиро за загривок. Щенок не сразу оценил степень опасности, не решил, следует ли сопротивляться. А ведь он узнал эту руку! Когда белый пёсик понял, что бороться всё-таки нужно было, его уже затолкали в душный мешок. Госпожа Миоко не любила откладывать дела в долгий ящик.
Рыча, щенок барахтался в зыбкой тюрьме, но всё без толку. Его куда-то несли сквозь ночь.
Лёгкое потряхивание, потом резкое падение, от которого сердце замерло, а потом — чёрная пустота.
========== Глава 8 ==========
Услышав весёлый птичий гомон, Кёсиро понял две вещи: новое утро для него всё же настало и он жив. Поворочавшись в мешке, щенок не почувствовал твёрдой почвы под лапами. Стало быть, холщовую ловушку что-то держит в подвешенном состоянии. Следовало скорее выбираться на волю.
Над способом освобождения щенок думал недолго. Нужно поступить так же, как с коробкой! Ухватив зубами мешковину, Кёсиро приступил к работе. Нити трещали и рвались, и вскоре узник просунул в дыру острую мордочку.
И только тогда увидел, как ему повезло.
Сброшенный с обрыва мешок зацепился за подмытые водой корни росшего у края реки дерева и лишь потому не свалился прямо в поток. Кёсиро испуганно дёрнулся. Мешок опасно качнулся. Висеть вниз головой смысла не было и щенок выбрал падение. Действуя зубами и лапами, смельчак протиснулся в прогрызенную дыру и полетел прямиком в реку.
Поток тут же подхватил и поволок лёгкого щенка. Кружась и отфыркиваясь, Кёсиро правил к берегу, но его силёнок недоставало на то, чтобы сопротивляться реке. Волны накрывали пёсика с головой, отчаянно загребая лапами, он выбивался на поверхность, захлёбывался и судорожно глотал воздух, а течение волокло его всё дальше.
— Не выплыть! — с отчаянием подумал щенок, не переставая молотить по воде уставшими лапами.
Он чувствовал, как силы покидают его маленькое тельце.
Берег близко, но до него уже не добраться.
Глотнув порцию воздуха, щенок снова погрузился под воду.
Спасение явилось неожиданно. Неизвестный бесцеремонно схватил утопающего поперёк спины и вытянул на поверхность. Кёсиро даже не сразу понял, что очутился не в человеческих руках, а в клыкастой пасти. Огромный пёс направился со своей добычей к берегу, где в ожидании кружилась парочка его приятелей.
— Какую странную рыбку ты выловил, Цугимэ*! — усмехнулся куцехвостый бродяга, с любопытством осматривая кашляющего щенка.
Освободив лёгкие от воды, Кёсиро принялся отряхиваться, взметнув во все стороны тучу сверкающих брызг.
— Хе-хе, неважнецкий у нас сегодня улов! — хрипло засмеялся тот, кого назвали Цугимэ. — Его проглотишь и не почувствуешь!
Белый щенок с ужасом взглянул на спасителя. Неужели тот и вправду собирается его съесть?! Только последние отщепенцы способны совершить подобное злодеяние.