А виновник её, маленький белый щенок Кёсиро, притаился за столиком и от страха вздрагивал всем телом. Он не понимал, почему так разозлились взрослые. Щенок ещё никогда не видел людей в гневе. Ни сам он, ни его маленькие хозяева не совершили ничего дурного. За что же взрослые с ними так?!
— Ты сейчас же отнесёшь пса туда, где взял! Слышал, Кацуо-тян? — обратилась госпожа Миоко к жалобно всхлипывающему сыну.
— Но… мама… пожалуйста… Он ещё маленький… Позволь ему остаться! — сбивчиво принялся умолять Кацуо, не вставая с колен.
Саки лишь горестно вздохнул. Разве есть смысл их о чём-то просить? Разве отец и мать хоть когда-нибудь слушали их, соглашались с их мнением? Вся затея с уговорами заранее была обречена на провал. И когда Саки понял это, необъяснимый страх перед родителями исчез, уступив место решительности. Да! Их нужно не умолять! Нужно требовать! Требовать своего! И пусть только посмеют ему отказать!
— Кацуо никуда не понесёт щенка! — звонко выкрикнул он, встав между матерью и братом, заслоняя собой младшего.
— Что-о?! — опешила госпожа Миоко, но, справившись с собой, разъярённо крикнула. — Так понесёшь ты, а если ослушаешься, я вышвырну тебя из дома вместе с этой шелудивой дворнягой!
— Ты слышал, что сказала мать? А, Саки-тян? — насмешливо спросил отец.
Саки слышал. Мать и раньше угрожала выгнать его из дома, и сейчас ниндзя отчётливо понимал, что она не шутит. Отец, конечно, не заступится. Но теперь Саки ничего не боялся. Он всё равно уже начал бунт и обратного пути не было.
— Щенок останется здесь! — отчеканил Ороку Саки.
На сей раз даже невозмутимый отец потерял дар речи. Саки радостно смотрел на его растерянное лицо. Наконец-то! Он сорвал маску с этого странного человека! Ничего, папенька, это только начало, он, Ороку Саки, всех заставит считаться с собой!
Саки радостно засмеялся. Не сделай он этого, всё, возможно, пошло бы иначе. Но язвительный хохот сына стал для отца последней каплей. Издав звериное рычание, господин Ороку кинулся к старшему, но тот отскочил от протянутых к нему рук с цепкими пальцами.
— Я… да я с тебя теперь шкуру спущу, негодяй! — хрипел отец, гоняясь по столовой за непокорным сыном. Госпожа Миоко благоразумно перекрыла выход и приговаривала:
— Посмотри, до чего ты довёл отца, Саки-тян!
Кацуо очень жалел, что не может сейчас уменьшиться до размеров мышонка. Стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания, он перебрался к дрожащему Кёсиро и принялся успокаивающе поглаживать его, шепча ласковые слова.
Разозлённому до бешенства отцу удалось-таки загнать Саки в угол. Лишённый возможности бежать, юный ниндзя приготовился к схватке. Но что мог поделать он, одиннадцатилетний мальчишка, против взрослого человека, которого, к тому же, его всегда учили бояться и слушаться? Как бы там ни было, взбунтовавшийся Саки готов был бороться и с отцом. Его глаза горели яростным пламенем, а верхняя губа невольно приподнялась в оскале. Саки скалился тогда впервые, но делал это и потом, превратившись в Шреддера, просто за маской никто не видел.
— Ишь ты, волчонок! — прорычал отец, — Мать, подай-ка мне палку! Я научу змеёныша должному почтению, чтоб на всю жизнь запомнил!
— Рукой не можешь ударить? — поинтересовалась госпожа Миоко.
— Делай как я велел!
Мать послушно вышла из столовой и вернулась, неся в руках бамбуковую палку. Саки знал цену этому оружию.
Передавая мужу палку, госпожа Миоко всё же попросила:
— Ты смотри… не особо…
— Не беспокойся, — хищно улыбнулся отец, — я лишь преподам ему урок.
Сжавшись в своём углу, Саки приготовился к обороне. Выход из столовой снова перекрыт матерью. Разве попробовать прорваться к окну — и на улицу? Лишь бы растяпа Кацуо в нужный момент бросился отцу под ноги. Но нет, разве этот слабак решится…
Первый удар Саки отразил, как его учил Хамато Йоши.
— Онии-тама-а! — испуганно крикнул Кацуо.
Господин Ороку от неожиданности вздрогнул и на мгновение потерял бдительность. Воспользовавшись его замешательством, Саки попытался проскочить к окну, но мигом опомнившийся отец — недаром он занимался своими тёмными делами — подставил ему подножку. Юный ниндзя грохнулся на пол, а зверский удар ногой в бок пресёк его попытку вскочить. Дыхание перехватило, в глазах потемнело, и Саки не пытался уже бежать, он лишь сжался в комок и инстинктивно закрывал голову от ударов, сыпавшихся, как ему казалось, со всех сторон. Маленький ниндзя почувствовал самый настоящий ужас. Сейчас остервеневший, потерявший человеческий облик отец попросту убьёт его, и никто и ничто не спасёт теперь Саки. Ни мать, всё так же стоящая в дверном проёме, ни трясущийся от страха Кацуо. Саки, больше не сдерживая себя, закричал, и в этом крике смешалось всё — и обида, и боль, и отчаяние.
Кёсиро испытывал странное чувство. Боязнь ушла. Сейчас внутри него клокотала жгучая ненависть к злому человеку и зарождалась непонятная ему самому сила. Щенок негодующе ворчал, прижав уши. Когти царапали циновку. Шерсть на загривке встала дыбом. Внезапно Кёсиро бросился прямиком к человеку с палкой. Он не чувствовал страха, неведомая сила застилала глаза пеленой и гнала вперёд. С негодующим урчанием щенок вцепился острыми зубёнками в щиколотку господина Ороку:
— Арф-ф! Ты нехороший человек! Получай! Р-раф!
Ороку — старший дёрнул ногой, отшвыривая щенка. Кёсиро отлетел в сторону, а подоспевший Кацуо помешал ему броситься вновь. Но повторной атаки и не понадобилось. Поступок Кёсиро вернул господина Ороку к реальности. Переводя дыхание, он постепенно превращался в самого себя.
Саки, вздрагивающий и истерзанный, лежал, уткнувшись лицом в циновку. Пальцы его сжались в кулаки так, что костяшки побелели. Это не укрылось от отца. Порушенный было авторитет необходимо срочно восстанавливать и окончательно указать упрямому сыну его место.
— Встань! — приказал господин Ороку.
Саки медленно поднялся и хмуро уставился на отца.
— А теперь забирай эту шавку, — господин Ороку указал на всё ещё скалящегося Кёсиро, — и неси туда, где взял. Если ослушаешься — не переступишь больше порог этого дома.
— Хорошо. Не переступлю, — ответил Саки, принимая от Кацуо щенка.
Так, с Кёсиро на руках, он двинулся к выходу. Мать посторонилась, пропуская его, а Саки обернулся и спросил брата:
— Ты со мной, Кацуо-тян?
Но Кацуо испуганно замер под суровыми взорами родителей.
— Эх ты, девчонка! Тебе бы не штаны носить, а платье! — презрительно бросил ниндзя и вышел.
И тут Кацуо рванул было вслед за братом, но не смог проскользнуть мимо матери, и та ухватила его за шиворот — не вырваться. Только и осталось, что отчаянно крикнуть:
— Онии-тама! Онии-тама-а!
Саки услышал. Но даже не обернулся.
— Ведь и правда ушёл, негодник! Неприятностей теперь не оберёшься, а? — проворчала госпожа Миоко, удерживая младшего сына, хотя тот уже и не думал бежать.
— Ничего, через пару часов одумается и приползёт обратно, — отмахнулся отец. — Что с ним может случиться? А вот если такой характер не обломать сейчас, нам самим потом трудно будет с ним справиться. Он вернётся, и это будет значить, что я его сломал.
Говоря так, господин Ороку отправился выкуривать свою любимую трубку — как-никак её время давно наступило. Да и успокоиться нужно, кстати, а то позволил себе сорваться на мальчишку.
Госпожа Миоко, отправив младшего спать, принялась за уборку, ругая под нос — и непокорного сына, и взбесившегося мужа, да и вообще всё и вся. Устроили тут битву характеров, а теперь как бы чего не вышло. Ну, отшлёпала бы она Саки, выгнала щенка, а теперь, если мальчишка не вернётся, придётся разбираться с полицией, да ещё этот Хамато Йоши вечно лезет не в своё дело. Словно она не знает, как воспитывать детей! Ну вернись только, Ороку Саки!