Тем временем приземлился и Манами, опустившись на землю так же легко, как лист, несомый слабым ветерком. Онода с облегчением увидел, что он был в порядке, хотя было понятно, что он не сделал бы ничего такого уродливого и неловкого, как сломать метлу, — он в самом деле летал намного лучше, чем Онода. Однако выражение его лица было до странного пустым, когда он приблизился и остановился на почтительном расстоянии от столпившейся вокруг Оноды группы.
— Отличная работа, Сакамичи, — беспечно сказал Манами, хотя странное пустое выражение не исчезло с его лица. — Наверное, ты в самом деле больше не боишься падать.
У Оноды появилось смутное впечатление, что он упустил что-то важное.
— Может, это доказательство, что я должен был, — слабо сказал Онода, надеясь получить в ответ одну из характерных мечтательных улыбок Манами, но Манами продолжал просто смотреть на него, и Онода неловко подвинулся.
— Моя метла в порядке? — спросил он, не обращаясь ни к кому в особенности, в надежде уменьшить нарастающее напряжение. — Я уже достаточно времени потратил. Все ждут продолжения матча, так что мне нужно…
Канзаки озадаченно посмотрел на него.
— Ты, должно быть, шутишь, Сакамичи, — только не говори, что во всей этой суматохе еще даже не заметил?
— Заметил что?
— Посмотри на свою правую руку.
Онода сделал как было сказано и оцепенел, когда понял, на что указывал Канзаки.
Там, в неосознанно крепко стиснутом кулаке, был снитч.
— Я… погодите, — сказал Онода. Мысли в его голове вертелись быстрее, чем крошечные серебряные крылышки, бьющиеся в его ладони. — Как он сюда попал?
— Это ты скажи, — усмехнулся над его замешательством стоявший рядом Макишима, который опирался на рукоятку метлы. — Ты же смог выдержать это пике и каким-то образом и поймать снитч, и не упустить его после довольно неприятного столкновения.
— Я… это действительно случилось? — слабо спросил Онода. — Я в самом деле не могу вспомнить большую часть этого. Я правда… сделал все это?
— Это была удивительная игра, — подтвердил Канзаки, хлопая Оноду по плечу, после того как помог ему подняться. — Хотя, — добавил он, — как инструктор по полетам, я, вероятно, должен предупредить тебя, что такой ход был немного чересчур рискованным для начинающего, но тем не менее…
Онода осмотрелся и впервые ясно понял, что трибуны пустеют и толпы зрителей высыпаются на поле, а воздух вокруг них звенит от ликующих криков. Остальные участники команды Оноды приземлились и попытались воссоединиться с Онодой и Макишимой, но со смехом поняли, что оказались лишь в толпе поклонников. Онода поймал только беглый взгляд Аракиты и короткое ругательство, пока его полностью не увлекла толпа.
Они выиграли. Команда Оноды выиграла, и он помог им сделать это. Он исполнил роль, которую ему доверила команда.
Сердце Оноды пропустило удар, и он ощутил, как у него в груди распространяется тепло, совершенно непохожее на все, что он когда-либо чувствовал.
Именно об этом в первую очередь говорили Имаизуми и Наруко, когда сказали ему, что нет ничего похожего на квиддич. Видеть и чувствовать снитч в своей руке было очень приятно, и он… гордился собой, наконец. Его старания и часы, проведенные за тренировками, наконец-то окупились.
Хотя что-то было упущено.
Где-то среди празднования и похлопываний по спине Манами повернулся и пошел прочь, и вид его удаляющейся спины быстро начал сводить радость, которую чувствовал Онода, на нет.
— Сакамичииии! — воскликнул Наруко, врываясь в толпу и бросаясь в объятия Оноды. Испуганный Онода едва не упал. — Наконец-то, герой дня! Это было удивительно, Сакамичи, даже не знаю, смог бы я лучше — ну, может, не намного лучше, но это было невероятно!
— Хорошая работа, Сакамичи, — с достоинством сказал Имаизуми, хотя на губах его играла слабая улыбка, а щеки раскраснелись от восхищения. — Думаю, увижу тебя в финале.
Как бы Онода ни был рад, что осчастливил Имаизуми и Наруко, он не мог отделаться от чувства, что в результате что-то было не так. В особенности с тем, как все вышло с Манами.
Из них двоих Манами летал намного лучше — по всем правилам он должен был выиграть. Он был достаточно умелым, чтобы выйти из пике вовремя, чтобы избежать столкновения с землей, в конце концов, когда Онода не был. Тот факт, что Онода поймал снитч, был скорее следствием удачи, чем настоящего умения, и Онода ничего не мог поделать с чувством вины, которое омрачало его радость, при осознании этого.
Манами уходил прочь, и Онода поспешил догнать его, едва осознавая, что Имаизуми и Наруко следуют за ним по пятам.
— Сангаку! — крикнул Онода и на секунду подумал, что Манами не остановится, но тот заметно заколебался и обернулся, выжидающе глядя на Оноду.
Онода открыл рот, приготовившись сделать сам не зная что — может, поздравить его с хорошей работой? Утешить его? Кажется, ничего из того, что он мог сказать, не было бы принято с желанием, но он не мог вынести и расставание без единого слова. Не теперь, когда Манами смотрел на него, как незнакомец.
— Эй, Сакамичи, что ты… О…
Имаизуми немедленно перевел взгляд на Наруко, будто притянутый непреодолимой силой, и, увидев, что Наруко начинает смотреть на Манами с любопытством, он заметно побледнел и стремительно протиснулся между ними, словно стараясь разорвать их зрительный контакт.
— Э-эй, шустряк, в чем дело? — запинаясь, поинтересовался Наруко, хотя было ясно, что его внимание обращено к Имаизуми лишь наполовину. Он продолжал смотреть на Манами через плечо Имаизуми, а на его щеках появился странноватый румянец, и он явно не осознавал, что чем дольше он так смотрит, тем более опасно мрачным становится лицо Имаизуми. — Разве ты не знаешь, что это невежливо… ну…
— А еще невежливо встревать в разговор, когда тебя не звали, Наруко, — резко оборвал его Имаизуми.
— Прошу прощения, — сказал Манами с ненатуральной улыбкой, которая на его лице смотрелась неправильно. — Я не знал, что у нас был разговор, мистер…
— Имаизуми, — дрогнувшим голосом сказал Имаизуми. — Шунске Имаизуми.
— Ааа, верно, — сказал Манами. — Я должен был понять, ужасно извиняюсь. Ладно тогда, было приятно вас увидеть, Шунске Имаизуми…
— Что происходит с тобой и Сакамичи? — прямо спросил Имаизуми, преграждая ему путь.
— Очень похоже на то, что тебе следует спросить Сакамичи, не так ли? — ответил Манами, по-прежнему блаженно улыбаясь. — Тогда я вас оставлю, хорошо?
Манами прошел мимо Имаизуми и исчез в толпе. Он не удостоил Оноду даже еще одним взглядом, и Онода почувствовал себя так, словно кто-то вонзил нож ему под ребра.
— Наруко, — внезапно сказал Имаизуми, снова обращая внимание на теперь безмолвно закипающего рыжего.
Наруко заметно скрипнул зубами.
— Чего тебе, мудак? В конце концов, разве это не был разговор, в который меня не звали…
— Сакамичи оставил свою метлу там, где упал. Сходи принеси ее.
— Чего… ну так если ты заметил, тогда почему бы тебе не сделать это? — сварливо поинтересовался Наруко. — Кто я, по-твоему, мальчик на побегушках?
— Ты ближе, — сказал Имаизуми. — И я был первым, кто пошел за Сакамичи, так что тебе надо было подумать о том, чтобы поднять ее.
Наруко раздраженно выдохнул.
— Ладно, — пробормотал он. — Но только потому, что быстрее тебя это сделаю. Не двигайтесь с места, пока я не вернусь.
В тот миг, когда Наруко исчез из виду, рука Имаизуми легла на плечо Оноды, и следующее, что понял Онода, было то, что его ведут — практически тянут — прочь сквозь толпу.
— Эй, Шунске, — запротестовал Онода, безуспешно пытаясь освободиться от хватки Имаизуми. — Что мы делаем? Разве Шокичи не сказал ждать…
— Он успокоится через пару минут, мне просто нужно поговорить с тобой кое о чем первым, — сказал Имаизуми. — Наедине.
На это у Оноды не было ответа, и он чувствовал напряжение в пальцах Имаизуми, поэтому позволил увести себя с квиддичного поля. Когда он достигли сарая, где хранились метлы, Имаизуми проверил его дверь и, обнаружив, что она не заперта, а сарай пуст, поманил Оноду за собой внутрь.