— Не… все это, думаю… — сказал Онода, чистя ноготь.
— Да ладно, Сакамичи, не надо врать мне, — взмолился Наруко. — Кажется, что все, кроме меня, участвуют в какой-то крутой движухе, и я не могу это больше выносить. В смысле Имаизуми и я едва ли лучшие друзья или что-то вроде, так что я не особо ожидал, что он скажет мне, но…
— Думаю, Шунске просто… пытается защитить тебя, — неуверенно предположил Онода, — не втягивая тебя во все это. Я не думаю, что он не доверяет нам, я думаю, он старается оберегать нас обоих как только может.
— Защитить меня? — насмешливо сморщил нос Наруко, как если бы Онода предположил что-то совершенно смехотворное. — Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, Сакамичи. Ты же не думаешь на самом деле, что он пал так низко — серьезно, помнишь, как он сходил с ума из-за боггарта?
Онода поморщился. Пришлось признать, что это было правдой — если свое понимание личности Имаизуми Наруко основывал в частности на той ситуации, то можно было, наверное, понять, почему Наруко был настолько неспособным поверить, что он включен в число людей, которых Имаизуми хотел защитить. И сам Онода оказался в неприятной ситуации, когда у него были аргументы против, но он не мог ими поделиться, не раскрыв при этом некоторые неудобные факты об Имаизуми тому самому человеку, от которого Имаизуми хотел бы скрыть их в первую очередь.
— Видишь? — сказал Наруко, будто молчание Оноды только подтвердило его правоту. — Если Имаизуми хранит все эти секретики, очевидно, что ты единственный, кого он тут защищает.
— Но…
— Звучит так, будто это именно то, что тупица шустряк будет пытаться сделать, да? Всегда стараться выглядеть крутым, даже если он и психует из-за мелочей. Это так раздражает, и…
— Кхм.
Онода и Наруко обернулись и встретились лицом к лицу с Джинпачи Тодо, который стоял рядом с заносчивым видом и изо всех сил старался создать впечатление, что он просто прочищал горло и вовсе не пытался намеренно привлечь их внимание.
— Ты, четырехглазый новичок Маки-Маки, мне надо с тобой кое о чем поговорить. У тебя есть минутка? — спросил он и продолжил раньше, чем у Оноды появился шанс ответить, попутно взяв его за плечо и подняв на ноги: — Ой, какой же я глупый, ты всего лишь второкурсник, так что у тебя явно более чем достаточно времени, чтобы перекинуться невероятно важным словечком со мной, хмм? Спасибо, и не беспокойся, рыжая мелочь, я верну его быстрее, чем ты заметишь, что он ушел.
Наруко негодующе отнесся к тому, что его обозначили как «рыжую мелочь», но раньше, чем он успел воспротивиться как наименованию, так и «заимствованию» Оноды, Онода был вытянут с его места и быстренько выпровожен из зала.
Когда Тодо посчитал, что они уже достаточно далеко от зала, Онода мог только неловко стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, пока Тодо оценивающе смотрел на него. За пределами квиддичного поля он только однажды встречался с Тодо — при тех запоминающихся обстоятельствах, когда слизеринский парень угрожал ему. Онода понятия не имел, чего Тодо хотел в этот раз, но у него было смутное ощущение, что это не что-то приятное.
Однако Тодо, кажется, решил и сегодня не оправдывать ожидания Оноды.
— Как дела? — спросил он, и Онода остолбенел.
— Тодо… сэр? — в замешательстве спросил он. Хотя Онода и не знал, что думать о внезапном появлении Тодо, он был, по крайней мере, вполне уверен, что Тодо захочет поговорить с ним о Макишиме. Он не был готов, что изо всех людей Тодо выберет предметом своего интереса его самого.
— Да-да, это я. — Тодо нетерпеливо помахал рукой. — Теперь, если ты соблаговолишь просто ответить на мой очень легкий вопрос, мы сможем покончить с этим.
— Ну, я был… — Онода припомнил, что произошло за последнюю неделю, между постоянным отсутствием Манами, новыми ссорами его друзей, его собственными сомнениями в себе… Он сглотнул. — В порядке.
Тодо бросил на него острый взгляд, словно почувствовав ложь, и со вздохом отвернулся. Выражение его лица было странным, и едва ли Онода мог вспомнить, что видел его раньше. У кого-то другого оно могло быть почти сочувствующим.
— Это тяжело, я знаю, — сказал Тодо.
— Что… это? — спросил Онода, отчетливо ощущая, что, кажется, пропустил что-то важное.
— Тяжело любить и чувствовать, что это не взаимно, — сказал Тодо.
Очень вероятно, что это была самое последнее, что Онода ожидал услышать от Тодо в свой адрес.
— Я… правда не знаю, был ли я когда-нибудь действительно влюблен, Тодо, сэр… — запинаясь, пробормотал Онода.
— Я и не говорил влюбляться, я сказал любить, — поправил Тодо. — В чем бы ни была для тебя разница, мне все равно. Как бы то ни было, мое мнение в том, что вы — вы оба, на самом деле — похоже, сильно преувеличиваете возможность того, что ваши чувства навязаны вам магией.
Онода, если такое возможно, был даже сильнее озадачен, но часть про «чувства навязаны магией» и тот факт, что Тодо был здесь, могли относиться только к одному человеку.
— Под «нами обоими»… вы подразумеваете меня и Сангаку?
— Нет, тебя и Маки-Маки — конечно я имел в виду тебя и Сангаку! — резко сказал Тодо, и Онода вздрогнул. — С кем еще у тебя недавно была очень драматическая ссора, которая повлияла и продолжает негативно влиять на мою жизнь? Я не видел Сангаку улыбающимся со дня матча, а недавно он начал пропускать тренировки по квиддичу, что просто немыслимо. Честно говоря, это раздражает, и я убежден, что если это твоя вина, то ты должен нести ответственность за это.
— Я не думаю, что Сангаку… на самом деле хочет меня видеть, — печально сказал Онода.
— Я сомневаюсь, что Сангаку знает, чего он хочет и, более того, что хорошо для него, — сказал Тодо. — Он проблемный мальчишка. Если бы это не было ради Маки, я бы сказал, что усилия, затраченные, чтобы сделать из него ловца, не стоят тех постоянных изматывающих попыток угодить его причудам. Откровенно говоря, ты должен быть благодарен, что я разговариваю с тобой сейчас, ты для меня постоянная заноза, с тех пор, как Маки впервые встретил тебя. У нас было прекрасное соперничество, пока он не испортил все, чтобы взять тебя в команду. — Тодо пригвоздил Оноду взглядом. — И поэтому я не собираюсь позволить вам, двоим соплякам, нарушать тот порядок, что у нас есть, своими детскими страданиями. Ты ведь даже не понял, как тебе повезло иметь хорошего соперника, который ждет тебя, так? Я хочу летать с Маки-Маки, даже если ему все равно, потому что…
— Э… Тодо, сэр? — нервно начал Онода.
— Извини? Ты что-то сказал? — спросил Тодо. — Разве ты не знаешь, что невежливо перебивать старших, особенно прямо посреди…
— Я правда прошу прощения, я не хотел перебивать, — поспешно извинился Онода, запоздало понимая, что только что перебил Тодо снова, — но я только хотел сказать, что Макишима, он… он всегда очень хорошо отзывался о вас.
— Тебе стоит знать, что… погоди, — прервался Тодо, бросая на Оноду заинтересованный взгляд. — Он… Маки хорошо отзывался?
— Да? — сказал Онода, внезапно засомневавшись, что это действительно его дело — говорить это Тодо, но Тодо уставился на него пронизывающим взглядом, и Оноде не оставалось ничего, кроме как продолжать. — Когда… когда мы тренировались, как победить вас на практике, он сказал, что вы один из самых блестящих ловцов, которых он когда-либо видел — и я могу сказать, что он был на самом деле счастлив снова летать против вас. Я просто думал, вы должны знать — я не думаю, что он из-за вас вернулся в охотники, просто это то, в чем он хорош. И он бы никогда не попросил вас следовать за ним, потому что думал, что быть ловцом вам нравится больше, так что…
— …Вижу, — невозмутимо сказал Тодо.
Онода застенчиво опустил голову.
— Пожалуйста… не говорите Макишиме, что я сказал это.
Тодо ущипнул его за щеку, рассеянно на него покосившись.
— Конечно не скажу. Но я должен признать, ты, на самом деле, намного симпатичнее, чем мне показалось при первой встрече, — сказал он и словно после раздумья добавил: — И ты действительно не так уж и похож на помеху.