— Мы встречались, но я надеюсь, что эта встреча пройдет при лучших обстоятельствах, — приветливо сказал Манами, небрежно приподнимая ступню, чтобы почесать ей другую ногу. — Сакамичи очень хорошо отзывался о вас.
Наруко, которому, очевидно, удалось стряхнуть свой ступор, заговорил:
— Эй, погоди — Сакамичи, ты же не хочешь сказать, что у тебя есть друг кроме нас? С каких это пор…
Имаизуми аккуратно оттер Наруко от Манами, прежде чем пригвоздить улыбающегося мальчика взглядом.
— С чем ты, по-твоему, играешь? — обратился он к Манами, сжав губы в тонкую линию, будто Оноды вообще не было рядом.
— Хм? Ты о чем? — спросил Манами, нимало не смутившийся. Его улыбка даже не дернулась.
— Когда я в последний раз тебя видел, ты не смог уйти от нас — включая Сакамичи — достаточно быстро. Что изменилось? Что тебе с этого будет?
— Что мне с этого будет? — повторил Манами с широко раскрытыми глазами и серьезным выражением лица. — Прости, но я не понял — разве Сакамичи только что не сказал тебе? Мы друзья.
Выражение лица Имаизуми ни на йоту не смягчилось, если только глаза еще сильнее сузились.
— …И я уверен, что мы тоже ими будем, Шунске, — доверительно добавил Манами. — Со временем.
Его слова звучали так, словно должны были сопровождаться поглаживанием по голове. Имаизуми, кажется, был в ярости.
— Шустряк? — с заметным беспокойством в голосе спросил Наруко. — Ты…
Голос Наруко, видимо, сделал то, что не смогло все остальное, и Имаизуми наконец отвел взгляд.
— Ничего, совсем ничего, — сказал Имаизуми, поворачиваясь, и взглянул на Наруко и Оноду, одного за другим. Такое выражение на его лице Онода видел нечасто; что-то похожее он видел, когда поднимался вопрос о родителях Имаизуми, или тем вечером, когда он встретил Каваду в коридоре у лазарета.
Онода понял, что у Имаизуми есть кое-какое беспокойство по поводу Манами, но в то же время он не мог в полной мере объяснить, что в этой ситуации оправдывает это выражение страха.
— Сакамичи, — жестко сказал Имаизуми — видимо, необходимость что-то сказать перевесила то, что его терзало, что бы это ни было. — Ты помнишь, о чем мы говорили после матча?
— Да, — сказал Онода, надеясь, что его голос не слишком дрожит.
— И ты… подумал об этом? — серьезно спросил Имаизуми, ища на лице Оноды хотя бы намек на сомнение. — Ты уверен?
Онода кивнул:
— Да.
Имаизуми, просмотрев на него нескольких долгих минут, со вздохом отвел взгляд.
— Тогда мне, наверное, нечего больше сказать, — сказал он, бросая последний взгляд на Манами. — Просто будь осторожен, Сакамичи.
— Буду, — пообещал Онода. Если Имаизуми собирается довериться в этом его суждению, тогда это меньшее, что он может сделать.
— Так, если вы не против, что я спрошу, — вмешался Наруко, исключенный из их круга, и от этого выглядевший все более раздраженным, — если это была встреча-знакомство, то зачем ты заставил нас взять метлы? Просто в качестве причины собраться? Потому что, в самом деле, если хочешь разочаровать кого-то…
Онода покраснел. Он надеялся, что эта первая встреча пройдет более гладко, но теперь этот момент прошел и все его планы казались безнадежно оптимистичными.
— О, это… эм, я подумал, может, это поднимет нам дух, если мы вчетвером потренируемся вместе? — предложил он, глядя по очереди на каждого из троих. — Я просто подумал, что если мы все любим летать, то у нас, по крайней мере, много общего, так, может, это… поможет нам узнать друг друга получше?
Онода знал, что идея выглядела непостижимо глупой, чтобы ее предлагать, но понятия не имел, как еще достучаться до своих увлеченных квиддичем друзей. Он с самого начала знал, что они двое будут психовать, потому что Манами был слизеринцем, а Имаизуми будет особенно психовать, потому что Манами был вейлой, и Онода решил, что мини-игра в квиддич между ними четырьмя может стать тем, что ослабит их напряжение друг насчет друга.
Это с самого начала была ужасная идея — не было шансов, чтобы какое-то соревнование заставило их хоть немного расслабиться. А даже если и были, Имаизуми никогда не согласится…
— Хорошо, — сказал Имаизуми, протягивая Оноде квоффл и отворачиваясь. — Сакамичи, ты бьешь первым. Наруко, ты в моей команде.
По-видимому, Онода не был единственным, кто посчитал такую реакцию, мягко говоря, неожиданной. Наруко вытаращил глаза на Оноду, скрипя зубами и выразительно тыкая Имаизуми в спину, всем своим видом изображая кто это и что случилось с Имаизуми?
Онода и сам начал задаваться этим вопросом.
— Прекрати кривляться и давай сюда, идиот, — огрызнулся Имаизуми, и Наруко, хихикая, побежал догонять его.
— Думаю, прошло довольно неплохо, — сказал Манами Оноде, когда Имаизуми и Наруко были на безопасном расстоянии от зоны слышимости. Для сложившейся ситуации он выглядел слишком расслабленным. Было бы ложью сказать, что ни один волосок на его голове не был не на своем месте (это ведь был Манами, так что, на самом деле, они все были не на своем), но в тоже время каждому месту удавалось каким-то образом быть верным. Онода коротко задумался, было ли это способностью вейлы или способностью Манами, но потом решил, что это неважно.
— Наверное… — сказал Онода. — То есть я не думаю, что это уже конец, но…
— Но, по крайней мере, никто из них не пытался проклясть меня, — с милой улыбкой сказал Манами. — Уже начало.
Онода почувствовал, как его собственные губы изогнулись в ответ.
— На самом деле, Шокичи не стал бы проклинать тебя, — сказал он, чувствуя необходимость защитить своих друзей. — А Шунске…
— …определенно наполовину вытащил свою палочку, когда я приземлился, но это ничего, — бодро сказал Манами. — Мы над этим поработаем.
Онода бросил озабоченный взгляд в сторону Имаизуми и Наруко, снова думая, действительно ли это была хорошая идея. Имаизуми наклонился и, казалось, что-то довольно серьезно говорил Наруко. Онода задумался, что же он говорил и насколько это было о Манами.
— Сакамичи, все будет в порядке, — сказал Манами, и к искренности в его голосе Онода все еще не привык. — Правда, ты ведь уже так много сделал. В конце концов они привыкнут — или нет, но я уверен, что они в любом случае останутся с тобой. Ты хороший друг.
При этих словах Онода почувствовал, что его лицо запылало, и посмотрел вниз, словно впервые замечая в руках квоффл, который дал ему Имаизуми.
— О, точно, — сказал он. — Наверное, если мы собираемся играть в квиддич, мы все должны быть кем-то вроде охотников? Ты хорошо забрасываешь?
— Ужасно, — весело сказал Манами.
— О, — сообразил Онода, — тогда мы проиграем.
— Возможно, — согласился Манами. — Но кто знает, может, я им больше понравлюсь, если мы позволим им думать, что в квиддич они играют лучше меня. Тебе стоит больше смотреть на все с хорошей стороны, Сакамичи.
— Думаю, все возможно… — неуверенно предположил Онода, когда Имаизуми закончил, что бы он там ни говорил Наруко, и они оба взобрались на метлы, не отводя взглядов от противоположного конца поля. — Только… Есть еще кое-что, что я хочу сказать тебе прежде всего. Сангаку…?
— Да?
Онода сглотнул, а его желудок сделал кульбит.
— Даже если мы позорно проиграем, я думаю, это… я просто… на самом деле счастлив в этот раз быть на одной стороне с тобой.
Манами моргнул, явно удивленный, и без предупреждения взмыл в небо, оставляя Оноде лишь движение воздуха.
Он постарался не расстраиваться — потому что, в самом деле, что может сказать кто-то, кому сказали такое безо всякой причины? Не было вины Манами в том, что Онода по-прежнему был немного под воздействием его притяжения вейлы, и хотя он изо всех сил старался контролировать себя, ему все же стоило быть более осторожным, чтобы в будущем избежать проколов. И если это была цена дружбы Манами, то все это в конце концов стоило того.
И едва он оттолкнулся от земли, он услышал это — ответ Манами, такой тихий, что его почти унесло ветром раньше, чем он достиг его.
«Взаимно, Сакамичи».