И немагический мир не имел никакого значения.
Онода повернулся к Канзаки и уже было открыл рот, чтобы извиниться за свою рассеянность, но там, где должен был находиться его сопроводитель, теперь проходила женщина с безумной внешностью и совой в клетке, за которой следовали две молодые девушки, едва не наступая на подол ее мантии.
Онода почувствовал первые отголоски сковывающего ледяного страха, когда вытянул шею, пытаясь разглядеть Канзаки в толпе людей.
Может, он ушел вперед? Я отвел от него взгляд только на секунду, он должен быть рядом.
Онода протиснулся сквозь толпу, случайно толкнув каких-то мужчин и услышав с их стороны неразборчивые возмущения. Обычно он останавливался и извинялся, но в этой ситуации больше беспокоило другое.
Канзаки нигде не было видно, и Онода остался один в этом странном месте.
========== Глава 3: В которой Шокичи Наруко находит благодарную публику ==========
Комментарий к Глава 3: В которой Шокичи Наруко находит благодарную публику
Онода принимает конфеты от незнакомца.
Онода не испытывал ничего, кроме паники, пока отчаянно пробирался через толпу людей, пытаясь найти единственного в этом месте человека, который не был ему незнакомым. Каждый раз, когда ему казалось, что он видит просвет среди прохожих или футболку Канзаки, толпа покупателей снова затягивала его. Со всех сторон он задевал людей и слышал их раздраженные голоса. Вероятно, даже в разгар собственных проблем он многим мешал и от этого чувствовал себя еще хуже.
Но ему необходимо было найти Канзаки. Онода все еще почти ничего не знал о волшебном мире и понимал, что совершенно не представляет, куда идти дальше, и что его собственные деньги здесь никто не примет. Здания и атмосфера Косого переулка, которые минуту назад казались удивительными, теперь пугали и давили. Отовсюду раздавался смех, обрывки разговоров торгующихся людей, крики, свист крошечных волшебных устройств, которые парили и вращались в витринах магазинов, визг сов…
Все это было таким громким.
Онода закрыл голову руками, зажмурился, желая сейчас оказаться дома в своей комнате, никогда не видеть магии, не слышать о волшебниках или не получать это глупое письмо в первую очередь.
Его мысли прервались, когда кто-то толкнул его сзади. Он потерял равновесие и упал на колени.
— Эй! Смотри, куда идешь, мудак!
Если бы Онода был более смелым, то указал бы грубияну на то, что это, вообще-то, была его собственная вина, что он наткнулся на кого-то. Но все же Онода стоял посреди оживленной улицы, закрыв лицо руками, поэтому часть вины, наверное, лежала и на нем тоже. К потере Канзаки, тому факту, что он остался здесь один, и последующей панике теперь прибавилась боль от падения и добила окончательно. На глазах появились слезы.
Как будто ситуация и без того не была достаточно ужасной, чтобы еще пришлось заплакать. Перед всеми этими людьми.
— Ты в порядке, очкастый? Что случилось? — Человек, который толкнул его, видимо, все еще не ушел, и, что хуже, его голос прозвучал совсем рядом, как будто он присел, чтобы быть с Онодой на одном уровне.
Онода хотел, чтобы этот человек ушел, прежде чем он разразится слезами, но, похоже, удача была не на его стороне.
— Вот дерьмо, — продолжил незнакомец, почему-то не собираясь уходить. — Ты выглядишь плохо. Где твои родители?
Не в силах ответить, Онода хотел просто свернуться в клубок и исчезнуть. Он подтянул колени к себе и спрятал в них лицо, мысленно умоляя странного незнакомца потерять к нему интерес и оставить в покое.
— Черт, — снова сказал незнакомец, а в следующий момент Онода понял, что его тянут вверх, пытаясь поднять с земли, что, судя по ворчанию и ругательствам, было нелегко. Чужая рука обняла за плечо, и Онода заметил, что его насильно уводят с середины улицы.
Он моргнул, пытаясь разглядеть, куда они направляются, но его очки были в каплях от слез, и все вокруг размывалось.
В голову пришла мысль о сопротивлении, но, к тому времени, как он подумал об этом, чужая хватка уже ослабла и ему позволили вернуться в сидячее положение, но теперь с гораздо большей осторожностью. Онода снова сидел на земле, но здесь было немного тише, а за спиной чувствовался холодный камень стены какого-то здания. Он снял очки, с трудом протер их нижней частью рубашки, а потом надел обратно.
Увидев лицо своего (спасителя? обидчика?) в непосредственной близости от собственного, Онода рефлекторно дернулся назад, но это привело лишь к тому, что он ударился затылком о стену.
Это определенно не его день.
— Эй, только глянь на это! Малой, ты прямо настоящая ходячая катастрофа, да? — заметил незнакомец, уперев ладонью подбородок, когда Онода потер больное место.
Он осторожно огляделся и понял, что они не ушли далеко, когда узнал в этом месте магазин зелий, который он заметил раньше. По-видимому, между этим зданием и соседним было расстояние, что сформировало своего рода переулок. Мысль о том, что его увели с улицы в такое уединенное место, сначала вызвала тревогу, но чуть позже принесла облегчение, так как они не были слишком далеко, чтобы в случае чего его крик никто не услышал. К тому же, кажется, это было одно из немногих мест на улице, в котором он мог прийти в себя, так что Онода был благодарен за это.
— Вот, съешь. Тебе станет лучше.
Что-то в пластиковой упаковке возникло перед глазами. Надпись «Лакричные палочки», видимо, свидетельствовала о том, что это были такие волшебные конфеты с содержимым, похожим на обычную лакрицу. Тем не менее Онода взял конфеты хотя бы для того, чтобы успокоить своего непрошеного собеседника.
Взглянув на незнакомца, Онода с удивлением заметил, что тот присел перед ним на корточки и любопытно наблюдал. Это был мальчик его возраста. Он выглядел одним из самых нормальных людей, которых Онода встречал в волшебном мире, если такой вывод можно было сделать на основании его внешнего вида: футболка, шорты и кроссовки вполне напоминали обычную одежду, которую магловский ребенок мог носить на прогулку. С другой стороны, «нормальность» несколько сбивалась с учетом, что у мальчика были густые ярко-рыжие волосы и похожего красноватого цвета необычайно большие для ребенка его возраста глаза.
— Давай, очкастый, это не отрава, — обиженно сказал он. — Знаешь, я вообще-то собирался съесть это сам.
Онода оторвал взгляд от мальчика и с сомнением посмотрел на упаковку конфет. Она не выглядела поврежденной, но опять же, кто знал, на что были способны обладатели магии? Нетронутая упаковка вряд ли могла считаться надежным показателем того, что конфеты безопасны.
Однако, судя по требовательному взгляду его наблюдателя, казалось, что ему не позволят даже двинуться, пока он не съест все угощения. Онода все еще думал, что это плохая идея. Но, к сожалению, он никогда не считал себя особо волевым человеком и не собирался пытаться быть им сейчас.
Побежденно вздохнув, Онода открыл упаковку, вынул конфету (вероятно, вышеупомянутую «лакричную палочку») и внимательно посмотрел на нее, прежде чем откусить первый кусочек. Вкус оказался смутно похожим на что-то фруктовое и, как ожидалось, был почти не отличим от обычной лакрицы. Теория вскоре подтвердилась, после того как Онода откусил еще несколько раз и не произошло ничего странного или потенциально смертельного. Это разочаровало, но Онода предположил, что такой результат предпочтительнее, чем если бы они были опасными.
Он удивился, но тем не менее мальчик оказался прав: конфеты действительно позволили почувствовать себя лучше. Возможно, потому, что вкус конфет был первым, что казалось знакомым в этом месте, или, может быть, потому, что это, по-видимому, был дружеский жест без каких-либо скрытых мотивов. А возможно, процесс просто отвлек его от мыслей и проблем.
Во всяком случае, Онода успокоился и вернул контроль над своими эмоциями. Он поднял взгляд на рыжего мальчика и неуверенно поблагодарил.
Слишком широкая для сравнительно изящных черт улыбка, растянувшаяся на чужом лице, вызвала смутное чувство тревоги, когда в глаза бросились необычно острые клыки.