— Заткнись, Забини, — сквозь зубы прошипел сероглазый.
— Ты хочешь сказать, что я не прав? Ты глаз с неё не сводишь, — пожал он плечами, откидываясь на спинку стула. — Тем более, насколько мне известно, она из чистокровных. Тебе стоит попробовать…
— Она — гриффиндорка! — возмущённо произнесла Пэнси. — А это значит, что она уже наш враг.
— Заткнитесь, — грубо прервал их Малфой, и, наверное, слишком громко, ведь ненавистная компания тут же обернулась в их сторону.
— Не хочешь? — усмехнулся Блейз, в одну секунду поднимаясь со своего места. — Тогда я сам к ней подкачу.
И не успел Малфой возразить, как его друг тут же оказался рядом со столиком Катрин. Эти действия друга разозлили сероглазого, и он сильно сжал кулаки, смотря на всё это с едва скрываемым скрипом зубов. Он ненавидит, когда трогают его. А Катерина была именно его, он не хочет её ни с кем делить, пока сам не наиграется.
— Привет, — широко улыбнулся парень, подходя к столику, явно обращаясь только к Кэт. На её губах тут же пропала улыбка, и она настороженно переглянулась со своими друзьями. Забини склонился над девушкой. — Как настроение?
— Чего тебе? — нахмурившись, спросила Матич, взглянув за спину Блейза, где прямо на них смотрел Драко, который выглядел не очень-то и радушно. — Тебя Малфой прислал?
Гермиона, Рон и Гарри лишь наблюдали за всем этим представлением, в любую секунду готовые отбивать подругу из «лап монстра».
— Почему сразу Малфой? — скривился слизеринец. — Я, может, хочу познакомиться с тобой.
— Тогда можешь проваливать. Я не знакомлюсь ни с кем из «элитной» шайки Слизерина. Ты не исключение.
— Ну что ты так сразу, — разочарованно произнёс он, — может, хоть прогуляемся?
Девушка начинала терять терпение, которого у неё, к слову, не так уж и много.
— Знаешь, что это означает? — ткнула она ему в лицо средний палец, пока Гермиона подавилась сливочным пивом, а Рон хлопал её по спине, при этом с интересом наблюдая за тем, что будет дальше. — Это означает: «иди нахрен, Забини, и прихвати с собой своего друга». Всё ясно или мне повторить? — натянула она улыбку, наблюдая, как на лице парня читается полный облом, и он раздражённый возвращается на своё место.
Малфою понравилось, когда Катрин даже не улыбнулась Блейзу. Но когда она ткнула ему в лицо средний палец, то он даже улыбнулся. Так-то! Катерина посмотрела на Малфоя неоднозначно, когда заметила, что он с улыбкой наблюдает за «отшитым» Забини. И он даже не попытался убрать улыбку, когда увидел, что она смотрит на него. Лишь одобрительно кивнул ей.
========== Глава восьмая ==========
***
Дисциплина ЗОТИ совмещённая со Слизерином не казалась Катерине самым привлекательным времяпровождением, но выбора у неё просто не оставалось. И даже Гермиона, с которой она сидела за одной партой, не могла в полной мере отвлечь от недалеко сидящего Малфоя и его дурацкой «охраны», которую Кат ненавидела всем своим сердцем. И она молилась, чтобы урок прошёл спокойно, и слизеринцы никак не напоминали о своём существовании. Не то чтобы эти «змеюки» портили ей настроение, но при Дине она пыталась вести себя более адекватно, ведь у того уже начали появляться мысли, что их ненависть с Малфоем необычная. Это вводило в краску Матич, но она понимала с чего бы у отца такие выводы. Да и с рассказов об их с Еленой знакомстве, их «любовь» начиналась как-то похоже.
Катрин лишь отшучивалась и просила отца больше не говорить о Драко в таком ключе, ведь всем известно, что между ними не может быть ровным счётом ни-че-го. Он казался ей мерзким, высокомерным и помешанным на чистоте крови психопатом. Она ценила в парнях смелость и бесстрашие, а слизеринец был совсем не таким. Он был полной противоположность всех её шаблонов, и поэтому их кроме ненависти ничего не может связывать. Конечно, Катерине нравилось с ним пререкаться, нравилось язвить ему, и ей казалось это очень весело и забавно. Так она разбавляла скучные будни в школе. Использовала Малфоя как личный цирк. Возможно, звучит это довольно грубо, но так оно и являлось. Драко был её избавлением от скуки.
Она играла с ним. Но она не знала, что он в тот же момент играет и с ней.
Дин говорил что-то о боггартах, тем временем пока Катерина чувствовала пронзительный взгляд на себе. Взгляд серых глаз, если быть точнее. Она знала, что у парня есть эта глупая привычка смотреть на всех, не отрываясь. В такие моменты он будто что-то вычислял в голове. Что-то, что другим неизвестно. От этого интерес внутри Катрин разгорался, и ей жутко было интересно, о чём он думает в такие моменты. Иногда внутри неё складывалось ощущение, будто Малфой является каким-то хищником, который тихо планирует нападение на свою жертву. Она быстро отметала эти глупые мысли, ведь жертвой она быть не привыкла.
Да о чём, собственно, может думать Малфой? Наверняка придумывает очередное оскорбление или каким новым оригинальным способом задеть Поттера и его друзей. Хотя вполне возможно, что сейчас он думает о Пэнси. Катрин весь завтрак сегодня наблюдала, как Паркинсон вешается на шею аристократа в попытке завоевать его внимание. Выглядело это со стороны жалко и совсем не романтично, и в голове у Матич до сих пор не укладывалось, почему слизеринка позволяет себе такое поведение? Разве это не унизительно так вешаться на парня, которому явно плевать на твою «душу», и единственное, что возможно его интересует в тебе так это твоя короткая юбка. Наивно полагает, что благодаря этому он станет её воспринимать серьёзней?
Навряд ли.
Катрин едва ли могла похвастаться большой симпатией к Пэнси, но здесь её было даже немного жаль. Кто же знал, что влюбляться в Малфоя так опасно? И даже её чистейшая кровь не заставит Драко посмотреть на Паркинсон больше, чем как на просто подругу.
Катерина вздрогнула, когда почувствовала лёгкое покалывание в ногу. Опустив тёмные глаза, девушка слегка удивилась, наблюдая, как маленький бумажный жаворонок упёрся носом в неё. Взяв его в руки, Катрин немного повертела его, разглядывая. Это выглядело довольно мило, и на её губах даже ненадолго задержалась улыбка, пока Матич не догадалась, чьих рук это дело. Как-то раз ей удалось застать картину, как Малфой, не без помощи магии, запустил такого же бумажного жаворонка от скуки, просто вертя им по воздуху.
Повернув немного голову в его сторону, всё ещё держа искусственную птицу на ладони, она тут же столкнулась с взглядом насмешливых ледяных глаз. Ему, видно, на месте спокойно не сидится, и он хоть как-то пытается добраться до девушки? Этот его поступок не был грубым, но его знатно повеселило обескураженное лицо девушки, которая не могла понять к чему вся эта дребедень.
— Очень мило, — проговорила, улыбнувшись, Гермиона, разглядывая бумажное творение. — От кого это?
Черноволосая вздохнула, откладывая жаворонка на край парты, полностью игнорируя взгляд блондина, делая вид, что её эта выходка никак не зацепила. Ничего особенного. Было бы интересней, если бы он прислал что-то вроде настоящей гадюки или какого-нибудь яда. А так безобидное оригами. Фантазия совсем исчерпалась у парня?
— Без понятия, — соврала Матич шепотом, чтобы не навлечь на себя гнев отца. — Дуристика какая-то.
— А по-моему очень даже романтично!
— Очень, — фыркнула саркастично Катерина.
Знала бы Грейнджер от кого именно эта «романтика», вряд ли бы так говорила.
***
Катерина и Гарри сидели вдвоём в гостиной Гриффиндора за домашним заданием. Все нормальные подростки спят в это время, но не эти двое. Они решили, что самое время сделать задание по Трансфигурации, чтобы не навлечь на себя праведный гнев учителя завтра. Им только нравилось такое времяпровождение. Они любили проводить время вместе, только вдвоём. Они могли смеяться часами, вспоминать радостные моменты, но также могли говорить серьёзно и выслушивать переживания друг друга, пытаясь приободрить как-нибудь. Гарри не мог поверить, что может так легко общаться с ней и считать её уже своей лучшей подругой.