Катрин села на холодный бетон, упираясь спиной о стену и вглядываясь в белые хлопья снега, которые падали на землю. На глаза навернулись предательские слёзы. Она поверить не могла, что скатилась до этого. Сидит здесь как какая-то брошенка и едва не трясётся от холода. Она не помнила, когда в последний раз плакала от того, что ей было грустно. Кэт даже слезы не проронила, когда Пожиратели напали на них. А сейчас ведёт себя как слабонервная идиотка. Но она никогда не была слабонервной, её всегда было тяжело заставить грустить, и тем более довести до слёз.
— Что ты здесь делаешь?
Катерина вздрогнула, подымаясь быстро на ноги и смотря на неожиданно пришедшего юношу. Сердце пропустило удар. Ей вдруг стало очень стыдно за то, как она сейчас выглядит. Смахнув холодной ладошкой остатки слёз, Катрин уставилась на Малфоя. Гордо вскинув подбородком, она нацепила на себя маску безразличия, холодно смотря на парня.
— То же самое могу спросить и у тебя.
Драко был нахмуренный, он сделал несколько шагов к Кэт, которая даже и не думала сдвинуться с места. Он не знал, что она здесь. Он сам часто приходил сюда, чтобы побыть одному. И когда он увидел ее, то был немало удивлён. Но когда Малфой увидел, что она смахивает слёзы, то непроизвольно сжал губы. Сейчас он чувствовал себя разбитым. Но видимо не он один. Он знал, что ему не стоит сейчас находиться рядом с ней. Ведь в её присутствии он переставал себя контролировать. А сейчас в его ситуации это недопустимо.
Она сильно дрожала от холода. Ещё бы. На ней одна тонкая рубашка, в которой он видел её в «Трёх Метлах». Она обхватила себя руками в попытке согреться. Кат продолжала смотреть на него в ожидании ответа. Она понимала, что Гарри может быть и прав в отношении Драко, и ей стоит быть аккуратней с ним. Но когда он молча протянул ей свой пиджак, все мысли будто испарились. Матич, не поверив своим глазам, пальцами взяла протянутую вещь, не специально коснувшись его руки. По телу будто прошёл разряд. Он мог замёрзнуть сам, но дал ей свой пиджак? Катерина накинула его на плечи, чувствуя, что вряд ли это спасёт её от холода, но только мысль о том, что Малфой позаботился, согревала до глубины души.
— Спасибо, — на выдохе произнесла Катерина, вдыхая аромат его парфюма, который теперь в прямом смысле окутывал её.
Драко готов был в эту секунду скинуться с этой вышки, ведь не понимал, зачем это сделал. Он дал себе обещание, что будет делать максимально безразличный вид при ней, так что за чертовщина только что была? Но выглядела она такой беззащитной, что внутри всё теплело. И хоть Малфой чувствовал, что находится на грани нервного срыва, но когда Кэт была рядом, она будто заставляла его забыть об этом. Хоть и на жалкие несколько секунд. Она была будто бы напоминанием о беззаботности и лёгкости минувших дней.
— Что происходит, Драко? — спросила она вдруг, а её голос дрогнул. От холода ли? — Ты сильно изменился с тех пор, как… — Матич не могла решиться произнести это вслух.
— С тех пор, как с твоей помощью и, в особенности, помощью твоего дружка Поттера моего отца заключили в Азкабан? — проговорил Драко, чувствуя, что готов сорваться в любую секунду. Его голос повышался с каждым словом, а внутри Кэт начинало всё холодеть от такой перемены настроения.
— Ты обвиняешь нас в этом? — спросила Матич, не веря своим ушам. — Твой отец и другие Пожиратели хотели убить нас, Драко! Сириус погиб! И если бы не Орден Феникса неизвестно, что было бы с нами!
— Тебе стоит держаться от меня подальше, — только и смог сказать он, впиваясь долгим взглядом серых глаз в грустное лицо девушки. — Это ради твоей же безопасности, Катерина.
Она почувствовала, как на глаза вновь наворачиваются слёзы. Поджав губы, Катрин сократила расстояние между ними. Знала, что не стоит этого делать. С тёмных ресниц скатилась одна дорожка солёной жидкости, за которой Драко проследил с раздирающим душу сожалением. Матич не хотела у него ничего спрашивать, ведь была уверена, что ответ её не удовлетворит, испугает, разочарует. Она не станет у него спрашивать, ведь после не сможет спокойно жить с той информацией. Тогда ей придётся обо всём рассказать остальным. Она не хочет этого. Поэтому приняла решение, что не хочет ни о чём знать.
— Просто… — прошептала она, касаясь ладонью его лица, проводя пальцами по белоснежной коже Малфоя. — Будь осторожен.
Катрин прильнула к холодным губам Драко, оставляя быстрый и горький поцелуй, будто прощаясь. Она чувствовала, что готова сорваться на рыдания в любую секунду. Она чувствовала теперь себя действительно предателем перед друзьями. Перед отцом. Эмоции переполняли её. Стянув с себя его пиджак, Катрин быстро отдала его ему в руки и, даже не взглянув на него, поспешила удалиться из башни. Ноги её едва держали, но она бежала по лестнице, сдерживая рвущиеся наружу слёзы. От холода она едва чувствовала свои руки, которыми хваталась за перила. Матич поспешила в гостиную Гриффиндора.
И если бы Катерина шла хоть немного медленней, то смогла бы заметить притаившегося Гарри, который не мог поверить своим глазам. Он не верил в то, что только что увидел. Он был готов увидеть всё что угодно, но только не это. Ему было стыдно, что он следил за лучшей подругой, вычислив её по карте Мародёров. А когда он увидел рядом с ней Малфоя, то испугался, что был прав сегодня в кабинете Макгонагалл. И теперь Поттер был зол на неё. Она с их врагом! Встала на его сторону, ничего не говорила об их связи, врала им постоянно! И не захотела узнать у Драко о Пожирателях. Какой-то слизеринский слизняк оказался для неё важнее, чем её друзья. Да что там друзья! Чем весь Хогвартс! Чувство стыда за то, что наговорил днём ей, вмиг исчезло.
***
Катрин села перед камином в гостиной на пол, упираясь спиной о кресло и смотря на горящий огонь. Она начала согреваться только сейчас и только сейчас поняла, насколько сильно там замёрзла. Девушка сделала большой глоток огневиски из бутылки, спрятанной в обычный бумажный пакет, чтобы у ходячих мимо подростков не возникало вопросов. Она оправдывала себя тем, что ей сейчас было необходимо выпить, ведь она сошла бы с ума. Или она уже сошла с ума? Ведь раньше Кат была уверена, что не поцеловала бы Малфоя добровольно в здравом уме. Все мысли из её головы будто испарились, оставляя лёгкое чувство опустошённости. Так даже лучше в какой-то степени. Сейчас она даже корила себя за то, что дала такую слабину при Драко. Она должна была выяснить, знает ли он что-то о покушении на Дамблдора или нет. От этого зависит безопасность Хогвартса, в конце то концов!
Но она дала волю чувствам. Впервые. Впервые действовала на эмоциях, руководствуясь вовсе не разумом. Такого больше не должно повториться. Видела бы тебя такую раскисшую Елена, то она давно бы надавала тебе оплеух, чтобы ты взяла себя, наконец, в руки и пошла причесалась, ведь смотреть на эти спутанные волосы просто невозможно! Катрин неосознанно потянулась к волосам, приглаживая их.
Мама. Господи, как же ей сейчас не хватало именно мамы. Её совета. Помощи в том, что бы та ей подсказала, что делать дальше. Конечно, иногда она была слишком строга в отношении дочери, но это было лишь из благих намерений. Чтобы воспитать её поистине аристократичной и интеллигентной, чтобы все знали, что она — чистокровная! Но отец был других идеалов. Воспитывал дочь так, как считал нужным. Говорил, что чтобы быть хорошим и достойным человеком необязательно нужно быть чистокровным. И он был прав. Он был чертовски прав. Ведь среди маглов, маглорождённых и полукровок Катрин чувствовала себя намного лучше, чем среди чистокровных, если не брать в расчёт Уизли, конечно же.
Катерина перестала винить Драко за его грёбаный ужасный характер, который временами настолько доставал девушку, что она готова была убить его. Ведь она едва не стала такой же, если бы не отец, который внёс значительную лепту в воспитание. Драко лишь жертва идеалов его родителей. Всего-то. Его воспитали таким, с молоком матери он впитывал то, что «грязнокровки» недостойны жить, что нужно быть первым во всём, что деньги и чистая кровь - самое главное в жизни. Он не знает другой жизни. И нельзя его винить за это.