Его руки обвили тонкую талию Кат. Он не видел сопротивления с её стороны, и это не могло не радовать. Парень не медлил, и уже через секунду притянул её к себе и поцеловал. Трепетно, невесомо, передавая ей всю нежность, на которую только способен. Совсем не как… Драко. Матич сильно ругала себя за эти мысли сейчас, но ничего не могла сделать. Этот грёбаный сероглазый павлин засел в ней так глубоко, что она едва могла отделаться от мыслей о нём. От этого становилось только хуже.
Почему мы всегда выбираем тех, кто нам не подходит? Почему не выбираем к кому что чувствовать? Всегда влюбляемся в тех, кто был полной противоположностью всех твоих ожиданий, разрушая в крах все иллюзии. Выбираем самого неподходящего для нас человека, но того, на фоне которого меркнут все остальные. И даже самые нежные и милые не заменят того, что уже запало тебе в душу. И ты ничего не сможешь сделать с этим. Ты будешь просто продолжать тонуть в этом.
— Фред, — отстранилась Катрин, с сожалением смотря парню в глаза, — прости. Я не могу.
— Почему? — в его голосе послышалось такое разочарование и боль, что она невольно закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Она впервые слышит такого Фреда. — Что не так?
— Проблема не в тебе, правда, — Матич коснулась лица юноши. Уизли немного дёрнулся, но руку её не убрал. Он хотел чувствовать каждое её движение, но это делало ему больно. — Поверь, я бы выбрала тебя, если бы могла…
— Тебе нравится кто-то другой? — догадался он. — Это Гарри?
— Что? — не поверила Катрин. — Нет! Фред, не имеет значения кто это! Я даже не уверена, что он мне нравится… Я не знаю, что я чувствую, — последние слова она уже проговорила намного тише.
Уизли всё понял. Парень лишь коротко кивнул, притягивая Катерину к себе для объятий. Теперь эти объятия были больше похожи на дружеские. Матич уткнулась носом в ключицу Фреда, выдыхая. Она знала, что он поймёт её. Он всегда понимал её, как никто другой. Потому что он всегда уважал мнение Кэт.
Даже если это делало ему больно.
========== Глава четырнадцатая ==========
***
— Что случилось? — вбежала Катерина в Больничное крыло, сразу замечая компанию своих друзей возле одной из коек. На ней лежал Рон. Он был очень бледным, да и вообще вид болезненный. — Он выглядит как смерть, — вставая рядом с Гермионой, сказала Кэт, игнорируя присутствие Гарри.
В этот момент в помещение вошли профессор Снейп, Дин, Дамблдор, Макгонагалл и, конечно же, Слизнорт, которого Катрин всё ещё не любила. Она к нему не горела тёплыми чувствами после того, как он цеплялся к ней на первом уроке зельеварения. Она, конечно, понимает, что была тоже неправа, но разве он не мог просто оставить её в покое? Кэт посмотрела на отца, который лишь пожал плечами и задорно усмехнулся. Такое ощущение, что у него никогда не бывает плохого настроения. Альбус начал хвалить Гарри, который знал что нужно дать Рону, чтобы отравление прекратилось. Но Кат всё ещё ничего не понимала, поэтому недоуменно водила глазами по учителям, иногда косясь на Гарри.
— Послушайте, — вдруг перебила всех Катрин, намереваясь всё-таки узнать, что тут произошло, — я совсем не сомневаюсь в героизме Поттера, — на этих словах Мальчик-Который-Выжил злобно посмотрел на неё. — Зачем потребовался этот героизм?
Слизнорт лишь, что-то мямля, поднял неизвестную для Матич бутылку, пока Альбус её заинтересованно оглядывал.
— Бутылка, похоже, подарочная… — проговорил тихо директор, оглядывая предмет. — Не помнишь от кого она?
Гораций лишь замотал головой. Он начинал раздражать Катерину ещё больше.
— Очень милый напиток, — натянул дурацкую фальшивую улыбку Дин, замечая, что профессора начинают обсуждать пойло. — Когда не осквернён ядом.
Они ещё обсуждали то, что Слизнорт собирался передарить эту медовуху Дамблдору. Но Матич их уже почти не слушала, молча вглядываясь в пол и размышляя о том, кому понадобилось убивать Горация? Или Рона? Но ведь Слизнорт собирался передарить директору, а это означает, что это уже второе покушение на жизнь Альбуса.
А затем ворвалась Лаванда, ведя себя как полная дура, прорываясь между профессорами к своей «любви», крича о своём драгоценном Бон-Боне. Браун начала приставать к Гермионе, которая тут же начала с ней спорить. Всё это сильно капало на нервы Катрин, и, не выдержав писклявого голоса блондинки, грубо произнесла:
— Кто-нибудь уже выведет отсюда эту истеричку?
Профессора тут же умолкли, с укором посмотрев на черноволосую. Но, кажется, они были того же мнения. А вот сама Лаванда обиженно насупилась. Дин лишь хохотнул, а затем поняв, что ситуация не та, попробовал спрятать хохот за фальшивым кашлем.
— Ах, — воскликнула Браун, наклоняясь к Рональду, который двинул рукой и начинал приходить в себя, — видите, он чувствует меня! Не волнуйся, Бон-Бон, я с тобой!
— Меня сейчас вырвет, — сморщившись, произнесла Матич, стоя рядом со Снейпом и отцом, уголки губ которых даже немного дрогнули от такой реплики девушки. — Эй, липучка, завязывай, мне уже плохо! — на этих словах Браун обиженно посмотрела на Катерину, а затем, расплакавшись, убежала. Матич поймала сразу несколько строгих и укоризненных взглядов учителей. — Что? Может, она так радуется, что Рон очнулся.
— Катерина, прекрати грубить людям, — пригрозил Дин ей пальцем, что выглядело скорей забавно, чем страшно. Дамблдор и Макгонагалл этому лишь улыбнулись.
— Они сами хотят, чтобы я им грубила, — в свою защиту произнесла кареглазая, поднимая руки в знаке капитуляции. — Честно, пап.
Мужчина лишь устало выдохнул, зная, что это неисправимо. Ведь он сам точно такой. Да и Елена никогда не отличалась особой сдержанностью в словах, поэтому у Кэт просто не было выбора что унаследовать.
***
Катерина расслаблено сидела на диване в кабинете ЗОТИ, вглядываясь в пылающий камин. В руках у неё покоилась кружка остывающего имбирного чая. Кэт перевела взгляд на сидящего рядом отца, который спокойно потягивал виски. Их семейные вечера проходили именно так. Не то чтобы Кэт это не нравилось, но это немного отличалось от того, что было дома в России. Она любила Дина и любила проводить с ним время по-разному. Ей нравилось разговаривать с ним, она знала, что он поддержит её в любом случае. Даже в случае влюблённости в «злейшего врага» Малфоя.
Ей нужна была чья-то поддержка, и она знала, что отец поддержит её. Но что если нет? Ведь в Гарри она тоже была уверена на все сто процентов, но оказалось всё совсем не так. Поттер не желает даже разговаривать с ней. Есть ли шанс того, что Дин так же будет против?
— Ты скучаешь по ней? — тихо спросила Катерина, наблюдая, как отец оборачивает к ней голову и кратко улыбается. Но улыбка вышла грустной. — По маме?
Дин неоднозначно пожал плечами, делая большой глоток крепкого напитка и даже не поморщившись. Дин устремил взгляд на дочь, тяжело вздыхая.
— Конечно, — сказал он. — Она была лучшей из всех, кого я знал.
Его голос звучал отчуждённо. Катрин немного задумалась. Она помнила Елену как строгую и аристократичную женщину, но одновременно она была и самой любящей, и нежной матерью в мире. Но Дин любил её со всеми недостатками. Принимал такой, какой она была. Он обожал её любой.
— Мы встретились, когда нам было примерно как тебе, — продолжил мужчина, вглядываясь в пылающий огонь. У него под сердцем болезненно заныло от воспоминаний о Елене. — Она училась здесь на Слизерине, а я учился в Дурмстранге. И я влюбился в неё с первого взгляда, — Дин улыбался. — Она была такой холодной, как и положено в её семье. Постоянно динамила меня, и меня это жутко раздражало…
— Но ведь вы были так далеко друг от друга, как ты продолжал добиваться её? — недоумевала Катерина, подбирая под себя ноги.
— Подружился со Снейпом, приезжал часто в Лондон, чтобы увидеть её, — пожал он плечами. — Я был готов ради неё на всё что угодно. Пытался привлечь её внимание разными способами. Мы постоянно ссорились, спорили по мелочам, все были уверены, что мы ненавидим друг друга, — мужчина многозначительно посмотрел на дочь, которая немного нахмурилась. — А после школы всё закрутилось… Родилась ты. Ну, а дальше её… — на этой реплике голос мужчины болезненно дрогнул обрываясь.