- Я ухожу в город. Заработаю нам немного денег. А ты продолжай обучение — сообщил Геннадий и смерил меня горящим взглядом — прошу, ты наша единственная надежда! -
- Иди! — как можно более величественно ответил я. Если этот пацан единственная надежда рода, то у меня для этого рода плохие новости. Точнее никаких, ибо мертвецам нет нужды смотреть новости.
Закрылась дверь и наступила плотная тишина.
Спустя минуту размышлений я понял, что знакомство с остальными обитателями этого особняка я отложу до лучших времён (примерно на полчаса).
И первым делом изучу одну заинтриговавшую меня вещь.
Глава 2
В обрывках памяти тела я заметил воспоминания связанные с учебником магии.
Сначала я думал, что вся эта тема с изучением магии наследником лишь наглый обман доверчивого слуги, сказки на тему «сейчас как подниму род с колен», и не более того. Однако теперь перестал быть столь категоричным.
Кажется, пришло время посмотреть, что же на самом деле изучает этот шалун.
Я вернулся в спальню и нашёл искомую книгу в одном из шкафчиков.
Серый потрёпанный Фолиант источал что-то очень знакомое, а запах козьей кожи дополнял картину.
Книга с громким хлопком упала на письменный стол, и я пододвинув громоздкий дубовый стул принялся изучать её.
Спустя всего лишь десять минут я понял
Чего-то в моей жизни не хватает
Словно бы когда-то я всё видел, а сейчас слеп. Не вижу скрытые знаки на страницах в полной мере, они словно бы покрыты маревом. Так дело не пойдёт. Я сконцентрировался на своём текущем восприятии и усмехнулся.
Я вспомнил одно интересное ощущение из прошлой жизни, влез в это старое воспоминание и вытащил наружу очень мощное усиление.
Восприятие и опыт слились еще больше, увеличивая глубину. Словно до того я подсвечивал экраном телефона, сейчас же я включил фонарик. Стало заметно удобнее. Тьма невежества расступилась.
Я удовлетворенно вздохнул, для первого раза сойдет, мои глаза должны привыкнуть к нагрузке. Сейчас через них проходит значительно больше энергии чем раньше.
Размышлять о том как видят по-настоящему великие существа я не стал, итак понятно что их взгляд зачастую напоминает сотни прожекторов направленных в одно место.
Теперь я получаю больше информации о предмете.
Сколько бы ты раз ни перерождался, всегда в глубине души будешь оставаться тем, кем был. Да да те самые пресловутые плейбой филантроп, мильярдер… ну и добавочный индекс в виде бога в моем случае.
******
Спустя несколько минут…
В тёмную комнату под замком прихрамывая зашел сгорбленный слуга. Старик огляделся / принюхался, а затем с видимым облегчением распрямил спину. Его текущей осанке мог бы позавидовать любой атлет.
Лёгким шагом он подошёл к алтарю в углу комнаты что-то напевая себе под нос. Настроение у него было замечательное.
На столике около алтаря лежала сотня фишек домино. Но это были необычные фишки. с одной стороны полностью белые как слоновая кость с другой красные как кровь.
Почти все фишки были перевернуты красной стороной вверх. Дорожка из фишек вела к изогнутому ритуальному кинжалу. И лишь одна фишка была не перевёрнута и практически светилась белым светом в отражении десятков пузатых свечек.
Старик приблизился к дорожке и очень аккуратно подцепил ещё одну фишку когтистыми пальцами…
Старик ушёл, хлопнула дверь, свечи сами собой погасли.
И только на столе лежала дорожка из красных фишек, с теперь уже двумя белыми экземплярами. Кажется, чья-то казнь откладывается.)
*******
Я вздохнул и ещё раз и осмотрел кабинет.
Тяжёлые резные канделябры с толстыми свечами, оплавленные почти полностью за старостью лет. В углах тесного помещения скопилось пыль. Плотные шторы застыли на страже совсем небольшого окна, а запах старой мебели боролся и проигрывал едкому запаху мышиного помёта.
Я встал, подошёл к окну попутно разминая кисти рук, онемевшие после долгого, можно сказать мертвецкого сна.
А затем сдвинул тяжёлые бархатные шторы, закрывая окно. Гардина заскрипела и поддалась напору не сразу. Сверху посылалась пыль вперемешку с высохшими пауками и продуктами их жизнедеятельности.
Есть раздел литературы, который боится солнца. Тайная-темная магия. Всякая страшная жуть и чертовщина. Попав на дневной свет, эти книги могут загореться. А пожар в моём бунгале не то чего я хочу, по крайней мере в первый же рабочий день.