– Лучше мне его женить. Спокойнее и при деле, – и подмигнула воинам.
Они заржали. Послышались слова, что почему бы не женить, невесты есть. Некоторые старики оживились, явно у них имелись в наличии дочки.
– Отправлю-ка я его в Брескию. Там, говорят, девки погорячее. Есть пара знатных и богатых на примете. Пускай едет.
Старики одобрительно закивали головами. Рыцари скорчили подобающие моменту рожи. Как будто их кто спрашивал.
– Завтра на рассвете в путь, – прошипела герцогиня Валериану, и его выпровадили из зала.
***
Все разошлись, а герцогиня шагами меряла зал. Переживала. Не сделала ли она глупость, решив доверить Глаз Бури недотепе? Подкупило ее то, что парень не падок на драгоценные камни. Припугнула – будет стараться. Но одной крестьянской смекалки мало в таком деле. Охрану бы приставить, только все надежные люди давно сражаются.
В двери просунулась голова, и не очень решительный голос спросил об аудиенции. Еще один жаждущий боевой славы. До чего же мужчины любят повоевать! Герцогиня обернулась и удивилась. Флавиан. Он же последнее время старался ей на глаза не попадаться и без вызова не появлялся. Пришел наконец! Как и все, рвется в бой?
– Отец послал проситься в битву, – отрезвили герцогиню его слова.
«Отец?» Герцогиня удержалась от скрежета зубов, разглядывая паршивца. Как же, знавала таких упрямцев, их нет уже на этом свете. Ну что с ним делать? Замучить? Вдруг по молодости сломается?
– А сам ты куда хотел? В монастырь, не иначе? – она так ласково поинтересовалась, что Флавиан не заподозрил подвоха.
Он с надеждой посмотрел на повелительницу и заговорил горячо:
– Я не знаю. Мне бы тишины и подумать. Я за целую жизнь толком в монастырях не был. Послушником бы пожить...
Семнадцать лет – целая жизнь, скажет тоже. Герцогиня усмехнулась. Как хорошо, что у нее нет детей! Дурили бы, как этот, или даже хуже. К тому же дети – это опасно. И прирезать могут, чтобы забрать себе бразды правления.
Герцогиня славилась умением извлечь пользу из любой ситуации. И сейчас мысль у нее заработала. А не воспользоваться ли ей блажью этого смыслоискателя? Он же далеко пойдет, если дать возможность. А у нее будет свой человек в епископстве... Благодарный! Гм…
Герцогиня решилась:
– Хорошо, отпущу тебя со двора и с отцом поговорю, чтобы благословил в монастырь.
Он не дал ей договорить, упал на колени и припал к руке. Герцогиня отняла руку и велела подняться.
– Послушай мою, гм, просьбу. Хочу женить э… своего племянника. Будешь его сопровождать. И чтобы выполнил он свою миссию живой или мертвый! Слышишь?! Иди собирайся, завтра на рассвете в путь.
Флавиан ушел в недоумении: как же мертвый сможет жениться? Но уточнять не стал, слишком замечательно все для него складывалось.
Герцогиня посмотрела ему вслед и удивилась. Пусть по наущению отца, но и этот святоша приходил проситься на поле боя. Где же гигант из охраны? Густавиан? То одолевал, а тут молчит. И вспомнила, что сидит он в темнице. За пьянство, дебош и небрежное отношение к ее имуществу. Вызвала.
Как ни валялся несчастный Густавиан в ногах у герцогини, умоляя кровью искупить свою вину, отправился и он собираться в поход. Сопровождать племянника.
– Сражение – это привилегия, – втолковывала ему герцогиня перед тем как отпустить готовиться к дороге. – Удостаиваются ее лучшие. Я отправлю тебя на войну, только если мой племянник благополучно выполнит свою миссию. Мне надо его женить.
Разгоряченная герцогиня произвела скорую ревизию подземелья и приказала вынуть на свет божий Себастиана. Даже после тюрьмы он выглядел приятно во всех отношениях. Или не забыл отряхнуться, в отличие от Густавиана, прежде чем предстать перед повелительницей.
– Какие сейчас тяжелые времена, – сказала она ему. – Вдовам нынче нелегко живется, уж я-то знаю. А каково малым сиротам? По миру же идут, бедные.
Герцогиня выдержала небольшую паузу.
– Пока ты по подвалам прохлаждался, от твоей жены были известия.
– Я семью не так давно навещал, – осторожно заметил Себастиан, мучительно думая, куда клонит повелительница.