– Ты задумывался, что происходит после сражений? – Флавиан вскочил на ноги, так возбудил его вопрос, и посмотрел на них сверху вниз. – Я вам так скажу: в доме у победителя ликуют, а в доме у побежденного плачут!
Густавиан кивнул одобрительно: да, так оно и есть.
– А над чем победа? И зачем она нужна, если есть плачущие? – он поднял глаза к небу. – Только одна-единственная победа доставила радость всему миру.
– Это какая? – полюбопытствовал Валериан.
– Христа над смертью! – пылко воскликнул Флавиан. – Вот оно – сражение, в котором я хочу участвовать!
Валериан скривился. Тут солнце светит, речка журчит, невесты ждут. Родители дома остались – как бы они ни ругали его, но они нуждаются в его помощи. Словом, дел полно и жизнь прекрасна, по крайней мере, обещает таковой быть.
– Вот-вот-вот, – обратился к нему Флавиан. – Что я такого сказал, что ты ощетинился? И не ты один!
Флавиан оглядел безразличных к его словам товарищей:
– Христиане, а говорить о Боге не хотите!
– В монастыре будут тебе собеседники, правильно собираешься, – отмахнулся Валериан. – А тут не церковь, нечего проповеди читать.
– Неужели ты никогда не задумывался о смысле жизни? Вы все хоть раз думали, зачем вы живете? – возопил юный Флавиан. Увидел равнодушные лица, махнул рукой и замолчал.
– Ну, с этим все ясно. А почему ты с нами оказался? – так приветливо обратился к Валериану Себастиан, что тот чуть не попался.
Валериан вовремя сообразил и выдавил из себя смешок:
– Как это почему? А кого вам надо женить?
Добавил, пожимая плечами:
– Герцогиня обнаружила, что я ей довожусь внучатым племянником, и решила облагодетельствовать – послала на север за невестой. Лучше бы денег дала.
Собеседники улыбнулись с пониманием.
– А тебя в нашу компанию за что отправили? – поинтересовался Валериан в свою очередь у Себастиана.
– Меня? Гм... – брюнет замешкался с ответом. – А почему нет? Выполняю иногда разные поручения для герцогини.
– Какие это? – Валериан был заинтригован. Что там творится, в высшем свете?
Себастиан помолчал, видимо, вспоминая что-нибудь особенное.
– Ну вот, появился у нее один невзрачный на вид камень. Все думали, что волшебный. В это время знатная дама, не буду называть имени, попала в стесненные обстоятельства. И у нее торговал драгоценности один заезжий ювелир. Из самой Венеции. Герцогиня намекнула мне, что сама не против купить эти побрякушки. Она любит что-нибудь стоящее по дешевке приобрести. Я ничего тогда не выторговал, но венецианца сообразил заманить к герцогине – взглянуть на тот ее неказистый камешек.
– У него книга была? Лапидария? – решил блеснуть познаниями перед товарищами Валериан и вставил в разговор недавно услышанное название.
– Откуда? Он же не лекарь. Хотя даже у лекарей не бывает книг. Лапидарии, это скорее у людей ученых, вроде алхимиков. Венецианец был всего лишь ювелиром и огранщиком. Он сначала тот камень попытался выдурить, а потом понял, что нашу герцогиню голыми руками не возьмешь, и признался, что камень – алмаз.
Себастиан сделал паузу, но никто не ахнул. Себастиан понял, что слово не произвело впечатления. Пояснил:
– Это диковинка такая, из самой Голконды.
– Гол-чего? – наморщил лоб Густавиан, остальные тоже не знали такого места и посмотрели на Себастиана вопросительно.
Он сам не сильно представлял, где эта Голконда, слышал только, но не растерялся и начал важно объяснять:
– Голконда – место такое, далеко-предалеко отсюда, где-то в Хиндустане. Там, говорят, очень жарко, так жарко, что земля трескается. Идешь, раз, и перед тобой разверзлась земля!
Ой, кажется, это ему рассказывали не про Хиндустан. Но Себастьян ловко повел повествование дальше, никто и не заподозрил подвоха:
– Живут там сплошь короли и колдуны. Войска посылают на громадинах – элефантах, потому что коней нет. Элефанты гораздо больше коней, на спине одного помещается целое войско. Спереди бивни острые торчат, вроде как у кабанов, и нос длинный висит, орудуют им элефанты как рукой…