Валериан недоверчиво оглянулся в сторону Эльюта. Как это, коней нет? Как же можно так жить?!
– Тамошние короли купаются в роскоши. Дворцы строят из чистого золота. Передвигаются на носилках из серебра, рабы несут их на руках, а следом процессия – тыщи других рабов. Одежды у королей шелковые, расшитые. Головы оборачивают таконью.
Себистиан сделал жест вокруг головы, как бы показывая сколько ткани наматывают те люди на голову, он, конечно, сам не видел, но ему рассказывали.
– Цепляют в эти уборы яркие перья диковинных птиц и украшают дорогими камнями. А камни добывают на месте, в копях. Выглядят сначала – смотреть не на что. Булыжники придорожные, – преувеличил он, хотя почему преувеличил, недалеко от правды. Такой он как раз своими глазами видел. – А вот если камни правильно отшлифовать, они становятся прозрачными и сверкают так, что слепят глаза. Раньше думали, что колдовство не иначе – из простого камня такое чудо сделать. Местные секреты не выдавали и камнями торговали неохотно. А тут наши, венецианцы, то ли выведали секрет, то ли сами догадались, как камни обрабатывать.
– Это что ж получается, – удивился Густавиан, – любую гальку можно сверкать заставить? Хорошее ремесло, доходное.
– Нет, не любую. А особенную. Алмаз. И венецианцы секретом теперь тоже ни с кем не делятся. У ювелира, которого я привел, с собой были инструменты. После того как он поработал, сразу стало ясно, почему камень прозвали …Глазом Бури!
Валериан сдушал зачаровоно, но на последних словах застыл как громом пораженный. К чему этот Себастиан клонит? Чего он хочет? Нет, не зря герцогиня велела держать язык за зубами!
– Я про Глаз Бури слышал, но ни разу не видел, – заинтересовался Флавиан. – Что в нем необычного?
– Говорят – он магический, от болезней помогает. Насчет волшебства не уверен, а вот красоты он неописуемой. Я такого великолепия никогда раньше не видел, а уж я-то повидал на службе драгоценных камней, – бахвально заметил Себастиан. – Герцогиня, понятное дело, осталась очень мною довольна...
– И на что Глаз Бури похож? – Густавиан зевнул. Он явно потерял интерес к камням.
– Ты видел глаз змеи? Представь, что он побольше. Желтый, сверкающий, с темным узким зрачком внутри, – попытался описать Себастиан.
– Так это же глаз дракона! – оживился Густавиан. – Мне...
– Все! Подъем! Поехали! – резко оборвал его Валериан, желая пресечь опасные разговоры.
– А мне часто драконы снятся, – все-таки договорил Густавиан. – Как будто я с ними сражаюсь. Интересно, остались еще где-нибудь эти твари или всех перебили? Я бы померился с драконом силами.
– Перебили, – со знанием дела заявил Себастиан.
– Жалко. Может, есть где-нибудь один, для меня. Найду – убью, – мечтательно произнес Густавиан.
– А мне девушки снятся, – звонко прозвучал голос Флавиана.
Валериан удивился, как легко и просто говорит Флавиан о вещах срамных.
– Зачем монаху девки? – хохотнул Густавиан.
– А я еще молодой. Мне положены такие сны, – невозмутимо заявил Флавиан. – Святые отцы говорят, что юность сложнее всего пережить. Много искушений. Но я, может, – заметил он, – и женился бы, если бы встретил по-настоящему благочестивую девицу.
Густавиан просто хрюкнул от смеха.
Валериан поднял оставшуюся луковицу. Негоже едой разбрасываться.
– А тебе что снится? – толкнул его локтем в бок Себастиан, чуть не выбив луковку.
– Тоже девки, – не успел прикусить язык Валериан и покраснел.
– Да что это они вам снятся? – Густавин уже сидел на лошади. – Только свистни – набегут. У меня никогда проблем нет с женским полом. Сами на шею вешаются. Выбирай любую.
– И так тебе надоели, что на драконов потянуло? – поддел его Флавиан.
Посмеиваясь друг над другом, они опять тронулись в путь. Валериан потихоньку от всех потрогал шкатулочку, хотя она и так царапала ему тело, можно было и не трогать. И к чему это они завели разговоры о ножнах и камне? Неспроста! Ох, неспроста! Но как проверить, что у них на уме?