Родители поверглись в печаль – на первенца возлагались другие надежды. Герцогиня подсказала им побыстрее женить сумасброда. Она сама подобрала невесту с положением и приданым. Флавиан при обручении расписал всем богатый подарок, который вез. А когда у невесты и ее родителей уже потекли слюнки, сообщил, что не довез, по дороге пожертвовал его в монастырь. Ох какой же разразился скандал! Весь двор потешался, узнав, что опешившие родители невесты высказывали сватам. Понятно, что Флавианова родня оскорбилась и свадьба сорвалась. Герцогиня смеялась до слез, когда ей доложили подробности. Хотела бы она присутствовать и посмотреть на всю эту комедию!
– Что скажешь в свое оправдание, «жених»? Как посмел пойти против воли отца?
– Я никогда не осмелюсь пойти против воли отца. Я принес лучший дар, который только может желать к помолвке благочестивая девица – пожертвование. Не моя вина, что ей и родне он не понравился, – сказал Флавиан и поднял глаза с надеждой: – Вот если бы у меня спросили, что мне надо...
– Никто не спрашивает, – быстро перебила его герцогиня. – Кстати, не хочешь ли взглянуть на один уникальный кинжал?
Герцогиня с удовлетворением отметила, что от волнения у юноши задрожали пальцы.
– Очень редкая вещь, – сказал он почтительно. – Очень ценная. Любой рыцарь был бы рад получить его в награду за заслуги. За выдающиеся заслуги.
Флавиан сделал над собой усилие, положил кинжал, отвел взгляд и успокоился. Посмотрел вопросительно. Герцогиня была разочарована его бесстрастностью.
– Что еще думаешь о кинжале?
– Где ножны?
Она пожала плечами, их же не было: такой кинжал наверняка не раз менял хозяев, и ножны затерялись.
– Этому бы кинжалу, – сказал Флавиан, он не выдержал искушения и опять взял посмотреть оружие, – да достойные ножны. Не деревянные и не кожаные. А такие, какие ему ровня. Кстати, сейчас из оружейного цеха приехали за заказом...
Ну и как его отпускать? Мелочь же, казалось, для него, пустяк, его не касающийся, а и тут Флавиан не слюни пускал, как все остальные, а подумал и высказал мысль дельную. Вот кого она с удовольствием засадила бы в темницу, чтобы выбить из него дурь о вечных истинах и вернуть к жизни и истинам земным. Но не в ее правилах наказывать без явной вины.
Флавиан ушел, а она размышляла. Даже новоиспеченный юный святоша чуть было не купился на кинжал. А это даже не меч, не основное оружие, а так – безделка. Почему же мужчины просто сходят от него с ума? Пожалуй, Флавиан прав, такому кинжалу в достойных ножнах цены не будет. И она позвала оружейников.
***
Герцогиня рвала и метала, метала и рвала. И вынула Глаз Бури из шкатулки, чтобы успокоиться. За кого оружейники ее принимают? Продать кинжал? Да еще за бесценок? Они, конечно, утроили цену, когда она отказала. Но, не выторговав кинжал, заломили немыслимо дорого за ножны. Камень ее успокоил. Ничего, на свете много оружейных мастерских. А этим обида герцогини еще икнется.
Герцогиня перехватила взгляд служанки на Глаз Бури.
– Чего уставилась?
– Да ничего. Там целый день этот крутится. Малец. Берто... Беруто... – девушка запнулась, выговаривая имя.
Герцогиня вгляделась: