Сословия, классы, касты, какие-то потери в обществе неизбежны — даже в муравейнике или в улье особи делятся по выполняемым функциям. Но одно дело, когда человеческий муравейник чувствует свое единство и вместе совершает великое дело, как это было, при всех оговорках, во время войны, другое, когда какая-то группа настойчиво декларирует свою исключительность и испытывает презрение по отношению к остальным. Причем по совершенно неочевидным основаниям!
Понятие «элита» выкристаллизовалось в 1990-е годы, когда другое, исключительно важное понятие — «справедливость» — было изгнано из употребления, и установилась власть бывших цеховиков и торгашей. Известный российский писатель и публицист Олег Попцов пишет уже в наше время: «...капитализм, который мы построили, воровской и бандитский. Он породил социальные противоречия и сделал социальную несправедливость нормой существования громадной части населения страны». Несправедливость — и есть почва, взрастившая привилегированную страту, для которой народ, состоящий из тружеников, поскольку он беден, — быдло, человечье стадо, в лучшим случае — электорат.
В Беларуси в течение двух десятилетий все же как-то сохранялась некая видимость равенства, хотя помню постоянные толки нашей «продвинутой» интеллигенции в начале 1990-х годов о «совках», «приверженцах тоталитаризма». (Кличка «совок» пришла, как и многое в то время, из блатного жаргона: так «на зоне» воры называли тех, кто ударно трудился совковой лопатой, рассчитывая на досрочное освобождение.) Еще поражало стремление отдельной группы приватизировать свою белорусскость — остальные на нее как бы не имели права. А сейчас чем дальше мы врастаем в так называемую рыночную экономику, тем больше ее страшных язв открывается. Перечислять можно долго.
И вот уже летом 2013 года торговцы на рынках бастуют против сертификации товаров — требуют свободы впаривать потребителям негодную залежь и отраву. И страшно, если власти постепенно уступят диктату богатеньких наглецов. О том, что «богатеньких буратино» в Беларуси на самом деле очень много (при всех крокодиловых слезах о «диктаторе» Лукашенко), ярко свидетельствуют наши дороги, улицы городов и поселков: достаточно посмотреть на марки машин. Ведь по количеству престижных марок Минск уже обогнал столицу Австрии Вену!
Элитой чувствуют себя не только торгаши, поскольку все кругом твердят о важности сферы услуг, но и молодежь, которая также привыкла к рассуждениям СМИ о том, как она прогрессивна и умна, как необходимо о ней всемерно заботиться (а в подтексте — ей угождать). К старшему поколению появляется презрение за его «отсталость». И вот уже в государственном российском документе, касающемся реформы РАН, оскорбительно подсчитано, сколько в Академии наук пожилых ученых, а сколько молодых. На что академик РАН и РАМН Андрей Воробьев пишет в «Литературной газете»: «Аргументы Ливанова о проценте «старых» и «молодых» в науке достойны разговора домохозяек на кухне (Подчеркнуто мною. — Т. Ш.). Обсуждать эти «мысли» невозможно, хотя вопрос о проблеме стареющего населения планеты волнует ученых всего мира. Существуют (но не у нас) разные решения, как использовать интеллект и руки пожилых людей с пользой для них и общества».
Война всех против всех, раздрай в стране и хаос начинаются с ощущения частью населения своей элитарности. Опасность таится и в том, что идея исключительности, собственной значимости — расовой, национальной — ежедневно, ежечасно порождает социал-дарвинизм, идеологический источник фашизма.
Расово-националистический соблазн исключительно велик. Даже исконно толерантные белорусы ему изредка невольно поддавались.
Однажды моего отца, уже тогда первого секретаря Союза писателей Беларуси, пригласили в контролирующую национальную безопасность организацию. Он очень удивился, когда ему показали заполненную вкладами сберкнижку одного из писателей, выданную в «третьем рейхе» (!).
Все быстро разъяснилось. В 1960-е годы даже лейтенанты, служившие в органах, даже Шамякин, не знали, что часть Беларуси (некоторые районы Гродненщины) во время Второй мировой войны входила в «третий рейх»: немецкие ученые вычислили, что на эту территорию никогда в истории не проникали чуждые расово завоеватели, скажем, тюрки, и значит, население здесь сохранило чистоту истинно арийской крови, как и натуральные немцы. Потому жители этой части Беларуси пользовались теми же привилегиями, что и жители собственно Германии. А на остальной части Беларуси — оккупация и жесточайший геноцид.