Еще одна определяющая черта глубокой депрессии – утрата интереса к некогда любимым занятиям. Человек в этом психологическом состоянии не может наслаждаться музыкой, кинофильмом или спортом – любым хобби, обычно приносившим ему удовольствие. Утрата способности радоваться получила название ангедония (производное от греческого слова, обозначающего «удовольствие»).
Понижаются также уровень энергии и когнитивные способности (в противоположность ранее описанном состоянии мании). Человек, находясь в депрессии, страдает от замедленного или неэффективного мышления, ослабления памяти и концентрации внимания. Он не способен обрабатывать информацию, рассуждать, в результате каждый выбор превращается в неразрешимую дилемму. У пожилых людей эти нарушения могут оказаться настолько сильными, что депрессию ошибочно диагностируют как болезнь Альцгеймера.
Тяжелая депрессия может спровоцировать нарушения сна. Часто на таком фоне возникает бессонница, но не исключены и противоположные эффекты, когда пациент спит слишком много (научное название этому состоянию – гиперсомния). Если депрессия связана с биполярным расстройством, повышенная сонливость наблюдается, пожалуй, чаще, чем в других вариантах клинической депрессии, для которых более характерна бессонница.
Страдает и аппетит. Как и в случае с нарушениями сна, отклонения вероятны в обоих направлениях: пациент ест или слишком много, или слишком мало. В таком случае в период депрессии будет наблюдаться либо потеря, либо повышение массы тела. Также вполне вероятна утрата либидо – симптом, более понятный с точки зрения общей утраты удовольствий от жизни.
Наиболее характерным физическим проявлением депрессии становится чувство постоянной усталости, с чрезвычайно низким уровнем энергии и апатией. Головные боли, запоры и тяжесть в груди также нередки, наряду с другими симптомами, приносящими физический дискомфорт. Люди с такими хроническими заболеваниями, как артрит или синдром раздраженного кишечника, в период депрессии, как правило, страдают от их обострения. Прослежена ассоциация между депрессией и синдромом хронического иммунодефицита, а также фибромиалгией (довольно болезненном состоянии суставов и мышц). Эта взаимосвязь подробно описана в медицинской литературе, хотя и не получила пока внятного объяснения. Возможно, депрессия понижает болевой порог, а значит, пациенты сильнее чувствуют боль и страдают от нее.
От первого лица. Глубокая депрессия
Хуже всего моя нерешительность. Я даже не могу выбрать, что надеть или что поесть. Я не в состоянии решить, надо ли мне вставать или можно оставаться в постели. Пора принимать душ или не пора. Я сам себя не понимаю, а потому не в состоянии решить, что же мне делать.
Norman Endler, Holiday of Darkness: A Psychologist’s Personal Journey Out of His Depression (New York: John Wiley and Sons, 1982), 4.
Подобно тому, что наблюдается во время эпизодов мании, у людей в момент проявления биполярного расстройства могут отмечаться нарушения мышления, получившие у психиатров название бреда. Чем сильнее взгляд пациента на мир и на самих себя окрашивается тонами навязчивых перепадов настроения, там легче человек в состоянии депрессии поверит в то, что вокруг творится что-то ужасное, например, что его уволят или лишат диплома, и его семья пойдет по миру. Этот страх бедности может усугубляться бредом, порожденным физическим дискомфортом, развившимся именно по причине депрессии. Человек может решить, что у него рак, СПИД или какое-то другое смертельное заболевание.
При тяжелой депрессии могут развиться и галлюцинации, хотя не так часто, как при мании. Галлюцинации соответствуют настроению, поэтому бывают пугающими, даже ужасными. Эмиль Крепелин, немецкий психиатр начала XX века, первым описавший состояние, известное нам как биполярное расстройство, так передает галлюцинации своих пациентов: «[Он] видит ужасных духов, смерть, толпы монстров… скончавшихся родных… Пациент слышит крики и мольбы подвергающихся пыткам близких людей… Еда у него имеет вкус мыла или экскрементов, или трупов и гнили».
В некоторых случаях особо тяжелого состояния люди впадают в летаргию и отчаяние – депрессивный ступор. Во времена, когда для столь бедственного состояния не существовало лечения, Крепелин описывает его как глубочайшую пропасть депрессии: «Пациенты лежат на койках, безучастные ко всему. Они не проявляют никаких эмоций: они немы и недоступны. Они ходят под себя, они устремляют перед собой пустой взгляд… как маска с широко распахнутыми глазами». По счастью, современным психиатрам редко приходится сталкиваться с депрессией, развившейся до стадии кататонии.