— А можно так вот запросто — на денек? — удивилась я его не скованному границами и визами воображению.
Он сдвинул брови:
— Ну да, какие могут быть сложности? Сели в поезд — и через два часа в Амстердаме.
Вот оно, первое раскрепощенное поколение, выросшее в Евросоюзе. Когда отечественная дипломатия добьется таких успехов?..
— Давай, конечно! — Я подпрыгнула на кровати от возбуждения. Во-первых, я никогда не бывала в Голландии, а во-вторых, это на несколько километров приблизит меня к Маартену.
Мы покидали в рюкзак кошельки и солнечные очки и через два с половиной часа высадились в городе, где люди живут в лодках, где в окнах нет штор и велосипедов в разы больше, чем машин. Проигнорировав музеи мадам Тюссо, Ван Гога, Рембрандта, секса и даже марихуаны, мы слонялись по улицам, которые то сужались, провоцируя образование человеческих тромбов, то расширялись до проспектов, заполненных счастливыми велосипедистами. К обеду мы обросли пакетами с сувенирами — ароматическими палочками, экзотическими курительными приспособлениями, галлюциногенными жвачками и мелкими предметами гардероба растаманской расцветки. Этого хватило бы на несколько месяцев жизни в параллельной реальности. И уж поскольку мы были здесь, то не грех было на часок-другой заглянуть в эту самую параллельную реальность, к которой мы так основательно подготовились.
Сгущались сумерки, и мы спустились в подвальчик, мало чем отличающийся от обычной брюссельской пивной, — кофе-шоп. Разве только столики были низкими, будто журнальными, вместо стульев — кресла-шезлонги, да меню выглядели замусоленными до неприличия. Из-за пятен половина букв расплылась, а те, что остались, не вносили ясности: штудии родственного голландскому фламандского никак мне не помогали. Я передоверила выбор Гийому, ведь он целый год учился в Голландии по программе «Эрасмус». Увидев, с каким выражением трогательного узнавания он читал меню, можно было не сомневаться: в тот год аудитории он посещал нечасто.
Мы раскурили на двоих какую-то длинную коричневую сигарету, не возымевшую обещанного мозгодробительного действия, и, чтобы завершить программу моральной деградации, отправились в квартал красных фонарей.
В обители греха Гийом вел себя странно: держался от меня на расстоянии, терялся в толпе, прятал лицо, если ему подмигивали девушки в витринах. Когда я спросила, что не так, он доверительно шепнул, что за нами кто-то следит. Я рассмеялась, но на его лице не было ни тени веселья: глаза испуганно бегали по головам прохожих, брови ходили ходуном, а рот неприятно выгибался, как бывает в приступе сильных эмоций. Нам пришлось спешно покинуть квартал, несмотря на пантомимические уговоры негритянки за стеклом, приглашавшей нас зайти вдвоем.
С трудом удалось убедить Гийома подняться в вагон поезда, отбывающего в Брюссель: он был уверен, что поезд начинен взрывчаткой. Однако, едва коснувшись сиденья, моментально забыл о том, что наша жизнь висит на волоске, и заснул мертвецким сном как-то совершенно без предупреждения. Трудность была в том, что билеты были у него, но где именно — я не представляла. Деликатные попытки разбудить Гийома результата не дали, и я с широченной улыбкой, предназначенной суровой даме-контролеру, принялась ощупывать его карманы. Сначала робко, потом настойчиво, а когда дама взялась за рацию, чтобы вызвать подкрепление, и вовсе бесцеремонно. Я ворочала его обмякшее тело, расстегивала все попадавшиеся на пути молнии и пуговицы, залезала холодными ладонями под рубашку и за пазуху. Съел он их, что ли? Между тем в вагон пришли еще двое дюжих молодцев в синей форме, и мне стало совсем не по себе. Гийом полулежал у меня на коленях, потому что единственное оставшееся непроверенным место на его теле были задние карманы джинсов. Я не понимала, о чем говорили трое контролеров, но по интонациям чувствовала, что их терпение подходит к концу.
— Вот они, вот они, — радостно воскликнула я, нащупав сложенные бумажки в заднем кармане.
Едва я потянула за них, Гийом вдруг проснулся. Да не просто проснулся, а больно схватил меня за руку и стал повторять:
— Брось нож, брось нож, брось нож! Полиция!
— Из Амстердама едут, — усмехнулся самый высокий контролер. — Что за траву ты курил, парень?
Гийом озирался по сторонам пустыми глазами и стальной хваткой сжимал мое запястье.
— Отпусти, — принялась я выдергивать руку. — Я просто искала билеты!
— Мадемуазель, может, нам и правда стоит вызвать полицию? — спросил второй контролер.
— Нет, спасибо, я справлюсь.