Здесь же сразу следует упомянуть и ещё один аспект данного вопроса. Дело в том, что для русских часто характерна некоторая гротескность речи, подчёркнутое усиление на словах испытываемых ими чувств. Тогда как в речи западноевропейских народов напротив обычно наблюдается вежливое сглаживание. Там, где француз скажет «Je suis un peu fatigué» («Я слегка устал»), то есть преуменьшит своё ощущение усталости из общей любви к сглаженности, русский, с его любовью к масштабности и трагизму, скажет, что он «устал как собака». Что, уж поверьте, будет однозначно воспринято окружающими как выражение вашего крайнего недовольства порученной вам работой. Вывод: не переносите эти русские привычки в европейские языки, не шокируйте людей. Ведь аборигены действительно пугаются. Там, где француз дипломатично скажет «Je ne suis pas absolument sûr» (я не совсем согласен с тем, что вы говорите), русский радостно объявит, что он «категорически не согласен», при этом оба столь разными фразами выразят одну и ту же степень несогласия. Постепенно приучите себя к западному стилю ведения беседы. «Do you like it?» — «Not so much», а ещё лучше «I'm not sure». Простое «нет» имеет свойство возвращать вашего собеседника в реальность, вызывает у него непривычное ощущение непосредственного контакта двух разных личностей, от чего он, собеседник, обычно, огорчается и обижается.
Молчание — не знак согласия
Мы, русские — довольно-таки невербальная нация. А вот в Европе почти всё, что вы хотите выразить вашему собеседнику, должно вами проговариваться, хоть часто и в завуалированной форме. Потому там и невозможно, к примеру, здороваться кивком или расплачиваться в супермаркете молча, без «здрасте», «спасибо» и «до свидания» — мол и так подразумевается.
Важнейший частный случай — выражение согласия. Обычно мы выдаём целое море слов, если с чем-то не согласны. А если согласны, так что тут говорить, делать надо. В Европе же, как правило, следует словесно выразить ваше согласие с предложением собеседника. Как в армии: «есть!». Для этого и существуют «Ok» в английском и «d'accord» во французском, столь часто повторяемые, что нам это порою кажется даже чем-то несуразным. К примеру, если в России вам скажут «Откройте окно», вы попросту идёте и открываете его. На Западе то же самое звучит примерно так:
— Не могли бы вы открыть окно, пожалуйста.
— Конечно.
Напротив, молчание в европейской культуре часто является вежливым выражением несогласия, сомнения. В вышеприведённом примере, открыв окно и промолчав, вы подчёркиваете вашим молчанием: вы не в восторге от того, что вас заставили открывать окно. Думаете, американцы просто так постоянно повторяют это своё «Ok»? Нет, так же как и улыбаются они не просто так. Все эти характерные для западного общества паттерны несут в себе важнейшие коммуникативные функции.
Помимо всего вышесказанного, постарайтесь также не забывать и о том, что невербаликой данной культуры вы пока не владеете. Хотите что-то сказать — скажите. Не надо делать многозначительное лицо, скорее всего вас не поймут или поймут неправильно. Тем более что, как уже было сказано, люди на Западе вообще очень вербальны. Поэтические сцены вроде «прощание без слов» — это очень по-русски, и потому совершенно неприемлемо в нынешнем западном обществе. Поймите, жители современного западного мира обычно просто не испытывают столь сложных чувств, чтобы их невозможно было бы передать словами. Поэтому в их культуре и отсутствует необходимость в хорошо развитой глубокой невербалике. Они просто говорят. И вы говорите.
Страшные русские
Реальные (а не киношные) представители современной западной культуры похожи на детей: болтливы, расслабленны, не обременены сильными чувствами или глубокими мыслями. С одной стороны, большинство из них постоянно кричат, машут руками, улыбаются, с другой — мысли и чувства шевелятся в них медленно, лениво, это обычно просто в глаза бросается. У нас такой типаж показался бы чем-то несерьёзным, мальчишеским и одновременно чем-то старческим, угасающим. Большинство русских — полная противоположность. На лице печать глубоких дум и тяжких переживаний, вид собранный и сосредоточенный, скупые жесты, внимательный взгляд. Для нас это норма, мы и сами обычно не осознаём, что мы именно такие. Однако всего этого уже достаточно, чтобы европеец занервничал. Ну не принято у них постоянно пребывать в подобном состоянии, они могут лишь изредка входить в него в критических ситуациях. Соответственно, именно с экстраординарной, критической ситуацией у них обычно и ассоциируется ваш вид.