Тяжелая акула, больше похожая на дирижабль, чем на рыбу, с зарубцевавшимися на грудных плавниках ранами, оставленными ухажером, опустилась на белый тонкий песок вблизи ярко расцвеченного губками, жаберными венчиками кольчатых червей и мелкими рыбами рифа. Из ее чрева одна за другой на свет выскользнул десяток рыбок с раздувшимися животами: они неплохо отъелись на своих братьях и сестрах, не столь быстро превращавшихся из икры в зародыши, пока их мама везла малышей в своем брюхе до теплого мелководного пролива. Двухметровые зубастики мгновенно заметили рифовое многоцветье и, подгоняемые любопытством и чувством голода, устремились во взрослую жизнь. Они были готовы нападать и сопротивляться…
Часть II
Моя внутренняя жаба
Глава 10
В ожидании Гого. Гогонас
История латимерии, поимка которой в 1938 г. на юго-западе Индийского океана потрясла научный мир не меньше, чем если бы где-нибудь в дебрях Конго увидели живого игуанодона или птеродактиля, известна многим. Об этом удивительном событии можно узнать, например, из трех замечательных книг[14]. Равноправные авторы этой сенсации – куратор скромного музея в Ист-Лондоне (ЮАР) Марджори Куртене-Латимер, любознательный и отважный капитан траулера Хендрик Госен и преподаватель химии из Университетcкого колледжа Родса в Грейамстауне (но в душе ихтиолог) Джон Смит. Именно он впоследствии станет автором научного описания удивительной рыбы, заплывшей в наше время прямо из мезозойских вод, и напишет книгу, переведенную на многие языки, в том числе на русский. Статья так и называлась – «Живая рыба мезозойского образа» – и предварялась крылатой фразой античного ученого Плиния Старшего: «Из Африки всегда что-то новое»[15]. Мисс Латимер была заслуженно увековечена в родовом имени самой удивительной рыбы на свете, а речка Чалумна, к устью которой вблизи портового городка Ист-Лондона заплыл тот самый целакант, чтобы угодить в трал капитана Госена, – в видовом (Latimeria chalumnae).
Дело в том, что все родственники латимерии – целаканты, одна из многочисленных в прошлом групп мясистолопастных рыб, – приказали долго жить еще до мел-палеогенового массового вымирания (около 70 млн лет назад). Они полностью исчезли из ископаемой летописи. И вдруг – настоящий целакант! Палеонтологам пришлось даже придумать новый термин – «виды Лазаря». Так называют виды, которые вроде бы вымерли, но вдруг оказались живы. (Латимерия в этом смысле отнюдь не исключение. В современных морях встречаются, например, строматопороидные и хететидные обызвествленные губки: они тоже как бы исчезли в мезозойскую эру.)
Ныне целаканты обитают на относительно больших глубинах (150–600 м) в районе Мозамбикского пролива и в противоположном «углу» Индийского океана – внутренних морях Индонезии (Latimeria menadoensis). Причем между островами Сулавеси и Новая Гвинея образовалось две популяции, особи которых не скрещиваются между собой более 10 млн лет – их развели морские течения. Ископаемых целакантов насчитывается под сотню видов и около 30 родов. Лучше всего им жилось в раннетриасовую эпоху: в водоемах, почти освободившихся от других палеозойских рыб, эти удивительные создания быстро заполонили все пространство. Таких приспособленцев палеонтологи называют «виды бедствия» (англ. disaster species). Как в известной поговорке: что русскому здорово, немцу смерть. Возможно, именно это умение получать выгоду в самой невыгодной ситуации и сохранило латимерию до наших дней.
Хотя многое о мясистолопастных мы знаем по ископаемым остаткам, изучение латимерии подтвердило, что основой осевого скелета у таких рыб служит хорда, тел позвонков нет, но есть мясистые и длинные парные грудные и брюшные плавники. Анальный и второй спинной плавники устроены точно так же, как парные. Это сходство еще раз подчеркивает тот факт, что и парные, и непарные плавники лишь чуть-чуть различаются на генном уровне.
Грудные и брюшные лопасти поддерживаются мощным скелетом из удлиненных костей. В них можно распознать те же элементы, что и в наших конечностях: плечевую, локтевую и лучевую кости на «руках»; бедренную, больше- и малоберцовую на «ногах». Есть также плечевой и тазовый пояса скелета. Эта конструкция в сочетании с мощными мышцами позволяет грудным плавникам свободно вращаться, принимая практически любое положение. Причем «походка» латимерии – как у четвероногих: сначала гребок одновременно совершают левая передняя и правая задняя конечности, затем движение повторяет другая пара. Анальный и спинной плавники при этом синхронно отклоняются то вправо, то влево, как единое рулевое весло, не давая телу вихлять из стороны в сторону. Трехраздельная (как бы с модным хвостиком-«косичкой» посередине) хвостовая лопасть остается неподвижной и включается в работу, лишь когда рыбе нужно ускориться.
Тело покрыто эллипсовидной крупной (до 15 см длиной у ископаемых форм) чешуей особого (эласмоидного) типа. У африканской латимерии она очень яркая – цвета индиго. Чешуя состоит из тонкого внешнего костного и гораздо более массивного внутреннего коллагенового слоев. Коллагеновая подложка – эласмодин – сложена многочисленными волокнистыми пластинами, причем волокна в соседних пластинах упакованы крест-накрест. На первый взгляд такая чешуя кажется слабой и ненадежной. Это впечатление обманчивое: рыбья шкура настолько крепкая, что на Коморских островах ее используют вместо наждака. Латимерии чешуя, конечно, нужна не в этом качестве: далеко налегающие друг на друга упругие коллагеновые пластины надежно защищают тело от укусов акул равного и чуть большего размера. Шкура выдерживает захват острыми зубами с силой до 25 Н. От больших акул спасает глубина, где целаканты и выжили. Костная поверхность чешуи, в свою очередь, несет многочисленные ребрышки и шипики, которые при движении рыбы ориентированы вдоль встречного потока и тем самым уменьшают лобовое сопротивление среды.
Крючьевидные острые конические зубы и/или мелкие зубчики образуют две дуги: снизу – на зубных и венечных костях, сверху – на челюстных, нёбнокрыловидных и сошниках. Зубы покрыты эмалью, а основу образует складчатый дентин (плицидентин) – так же как у древних четвероногих позвоночных. (Раньше по таким зубам выделялась большая группа земноводных – лабиринтодонты.)
Жаберные дуги несут костяные зубцы вместо мягких жаберных тычинок. Есть спиральный клапан в кишечнике и артериальный конус в сердце, как у живых и ископаемых представителей древних эволюционных ветвей костных и хрящевых рыб. Осморегуляция (выравнивание давления между морской водой и внутренней средой) осуществляется удержанием в крови мочевины и триметиламин-N-оксида, а также с помощью ректальной железы, выделяющей избыточную соль, – опять же как у хрящевых. Присутствие азотистого соединения особенно интересно, поскольку оно отменно работает в бескислородных условиях, а латимерию давно подозревают в том, что она хорошо приспособилась к среде с пониженным содержанием кислорода. (Из-за этих веществ разлагающийся целакант отвратительно пахнет, с чем пришлось столкнуться мисс Латимер, когда она пыталась сохранить первую пойманную рыбу.)
14
Смит Дж. Л. Б. Старина четвероног. Как был открыт целакант. – М.: Географгиз, 1962; Акимушкин И. Следы невиданных зверей. – М.: Географгиз, 1961; Островский А. Н. Эволюция морских суперхищников. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2021.
15
Цит. по: Smith J. L. B. 1939. A living fish of Mesozoic type //