Советская семья на «Площади Революции» все же была не столь заметна, как главная скульптура московского метро, олицетворявшая заботу Советского государства о детях, стоявшая на другой станции. Пятиметровый монумент на станции «Сталинская» (ныне «Семёновская») был всем известен, копий скульптуры было сделано около 3 миллионов. Называлась она – «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Но еще больше была известна фотография, с которой она сделана, на ней Сталин держит на руках маленькую девочку и улыбается в усы.
Фотография снята 27 января 1936 года во время встречи советского руководства с делегацией от Бурят-Монгольской АССР, прибывшей в Москву на общесоюзный слет колхозников. Ардан Маркизов, нарком земледелия республики, взял с собой в Кремль маленькую Гелю. «И тут начались выступления колхозников, – вспоминала годы спустя Энгельсина Сергеевна Чешкова (1928–2004). – Мне было страшно скучно. Я терпела-терпела, а потом встала и пошла Иосиф Виссарионович сидел ко мне спиной. Ворошилов похлопал его по плечу и сказал: „К тебе пришли“. Сталин обернулся и очень обрадованно поставил меня на стол президиума. – Сам Бог послал нам эту буряточку! – заметил главный редактор газеты „Правда“ Лев Мехлис. – Мы сделаем ее живым символом счастливого детства».
«Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство». Эти слова были на миллионах плакатов со Сталиным с девочкой с цветами, развешанных в 1936–1937 годах по всей стране. Они висели во всех детских садах и школах, санаториях и домах культуры. Скульптору Георгию Лаврову, которому особенно удавались детские портреты, предложили воплотить эту композицию в бронзе. Сталина он ваял по фотографиям, а для лепки Гели Маркизовой поехал в Улан-Удэ.
В 1937-м ее отца расстреляли как японского шпиона, а скульптора отправили на Колыму. Поскольку Сталин никак не мог фотографироваться с дочерью врага народа, надо было срочно что-то делать. Тогда было принято решение, что девочка на плакате – Мамлакат Нахангова, юная стахановка хлопковых полей, награжденная в 1935 году орденом Ленина. Несмотря на то, что той было 13 лет, а не 8, как Геле, имя Гели в надписях на постаментах к скульптурам Лаврова и на плакатах поменяли на Мамлакат Нахангову.
Скульптуру со Сталиным и Гелей убрали из метро в конце 1950-х, после разоблачения «культа личности» на XX съезде партии.
И еще об одной семье
Авторами станций метро обычно называют оформивших их архитекторов, а не конструкторов, на которых лежала вся ответственность за прочность сооружения. «Площадь Революции» проектировала Антонина Пирожкова. В 1934 году она устроилась в Метропроект и в том же году стала женой Исаака Бабеля. Ей было 25, ему – 40, по тем временам большая разница. «Принцесса Турандот» – так ее звали коллеги за необыкновенную красоту, огромные серые глаза. Ее портретов не осталось, есть только фото, где она снята с мужем: плешивый, подслеповатый Бабель и она – красавица, комсомолка, похожая на самохваловскую «советскую Джоконду» – «Девушку в футболке», где изображена действительно существовавшая метростроевка, Евгения Петровна Адамова (1907–1977), во время войны воевавшая в партизанском отряде.
Женщины-инженеры, да еще причастные к строительству метро, в те времена были редкостью. «Все, с кем меня знакомил Бабель, всегда обращались ко мне, о чем-нибудь расспрашивали, проявляли ко мне особый интерес, – вспоминала она. – У меня в комнате Бабель обычно молча перелистывал папку с расчетами, а то утаскивал ее к себе в комнату и, если у него сидел кто-нибудь из кинорежиссеров, показывал ему и хвастался. „Она у нас математик, – услышала я однажды. – Вы только посмотрите, как все сложно, это вам не сценарии писать“».
На «Маяковской» она добилась изменения уже возведенной конструкции здания так, чтобы появились своды, впоследствии украшенные знаменитыми мозаиками Дейнеки. Переход в центре зала на «Площади Революции», как и на других станциях метро, – это ее заслуга, это она настояла на устройстве таких переходов. Если бы не она, то все переходы были бы в конце зала, с эскалаторами.
Правда, есть исключение – две «Арбатских» и две «Смоленских» – станции, расположенные рядом друг с другом и носящие одинаковые названия, не соединены переходами вовсе. После окончания войны Сталин из страха перед американской атомной бомбой приказал проложить линию метро на свою дачу в Волынском (на юго-западе Москвы). Линия была проложена на большой глубине прямо от Кремля, под Арбатским радиусом, одна из них под Министерством обороны. Их открыли для обычных пассажиров через месяц после смерти Сталина.