Так что я работаю на машине Нае Б., Грэйт Биби — на своей собственной, а Г. В. — на машине своих собственных родителей, которые об этом наверняка и не подозревают. Дела тем не менее идут исключительно, если, конечно, не задумываться о том, куда это может всех нас привести.
На улице Конский Хвост я наконец встретил и Грэйт Биби. Он стоял у Русской церкви и, не знаю почему, отказывал клиентам. Я остановился слева и крикнул:
— Привет, слышь, ты что-нибудь наварил?
— Нет, — ответил он, — ты знаешь, что такое гемофилия?
— Понятия не имею! — бросил я и тронулся в сторону «Лучаферул», где подобрал двух изрядно поддатых типов, которым надо было на площадь Труда.
Они непременно хотели, чтобы я вышел вместе с ними что-то там допить, но мне пришлось им вежливо отказать, после чего я поспешил к «Чине», где мы обычно встречались в полдвенадцатого.
С этого времени и позднее народ, как правило, разъезжается из центра города по окраинам, и пассажир навеселе в этот час не редкость.
У кафе «Минутка» меня чуть было не поцарапал какой-то «чайник» на зеленой «дачии», не имевший ни малейшего представления о правилах дорожного движения. Разумеется, я вышел и в течение пятнадцати минут прочищал ему мозги. Правда, вскоре я его пожалел, но уже не мог остановиться. Это был старикан лет пятидесяти, какой-то коротконогий недоносок с выпуклым лбом и лысиной, пестрой, как индюшачье яйцо. При этом еще и очкарик. Но разве его вина, что от природы ему досталась такая рожа? Рядом с ним сидела сильно наштукатуренная барышня, в глазах которой старик, несомненно, потерял всякий авторитет. Он не знал, что ответить, и глядел на меня одновременно с испугом и ненавистью. Когда он двинулся с места, то не нашел переключателя скорости и чуть не порвал сцепление. Однако это меня нисколько не развеселило, и я снова направился к центру, одной рукой держа руль, а другой пересчитывая деньги — почти четыре сотни. На секунду подумалось: а сколько же сегодня заработал тот человек с виноградника? Но я был не в состоянии размышлять на эту тему, потому что виноградник со свежей нежно-зеленой травой напомнил мне лужайку в парке «Пустник»…
Г. В. и Грэйт Биби ждали меня на стоянке у «Чины». Подъезжая, я увидел в машине Биби женщину. Это была Корнелия. Ну да, в конце концов она развелась со своим ассистентом и пришла сюда из-за меня. Она, конечно, знала, что мы здесь встречаемся каждый вечер, а так как я немного опоздал (я уже пожалел о том, что потерял время, ругая того несчастного старикана), она села в машину Биби рассказать, насколько глуп ее ассистент.
Я, естественно, вышел из машины, чтобы подойти и обнять Корнелию. В тот же момент из своей машины вышел Г. В. и крикнул мне:
— Слышь, этот пошел напролом…
— То есть?
— Он сегодня не привез ни лея, а теперь еще замышляет пьянку!
— А есть что пить?
— Да он купил, у него полный багажник.
И только когда Биби зажег в машине свет и подозвал нас, я увидел, что рядом с ним сидит не Корнелия, а Лола.
В принципе теперь уже и я не имел ничего против выпивона, но Г. В. даже слышать об этом не хотел. Он сказал, что, судя по всему, сейчас начнется дождь, а значит, клиент повалит косяком и мы сможем неплохо заработать, если будем вкалывать хотя бы до половины третьего.
Грэйт Биби заорал, что Г. В. застрелится из-за денег, что, кроме этих денег, для него ничего не существует, одни только деньги, деньги, и что Г. В. сдохнет, как скотина, погребенный под десятками тысяч леев, которые сам Биби употребил бы лишь в качестве туалетной бумаги…
На этом контрастном фоне социально-экономических противоречий появились два клиента, которым Г. В. тут же поспешил предложить свои услуги. У Лолы не было определенного мнения; она была скорее склонна согласиться с принципами Грэйт Биби.
И только дома я обратил внимание на то, что багажник у Биби в самом деле заполнен бутылками вина. Лолу он вытащил из общежития, когда она собиралась ложиться спать, чтобы жениться на ней в этот же вечер. Она убеждала его (пока я перетаскивал бутылки по неосвещенной спиральной лестнице), что сначала об этом надо сообщить родителям. Несмотря на то, что моего мнения никто не спрашивал, я целиком и полностью был согласен с обоими.
Добравшись до своего убогого чердака, мы молча погасили свет, врубили магнитофон и открыли бутылки.
Становилось все более очевидно, что наш сплоченный коллектив уже дал трещину. Неужели нам вскоре придется решать судьбу денег, которые мы собирали в общую кубышку, хранившуюся в шкафу (ежедневно мы откладывали по 100 леев)? С тех пор еще, как мы начали работать, нам хотелось приобрести какую-нибудь шикарную вещь, чтобы поразить всех, но мы только не знали какую. Разделить деньги между собой мы собирались лишь в самом крайнем случае. А сейчас я никак не мог понять, что это вдруг нашло на Биби и почему Г. В. стал так жаден к деньгам, и самое главное — почему совершенно исчезла Корнелия, и в городе я ее больше нигде не встречаю: ни с ассистентом, ни без него.