Нет, в тот раз я к нему не подошел. Этот парень меня пугал. Не забывайте, я все еще не знал, что он лишь ребенок. Но на следующий день я поднялся на пастбище в надежде, что он вернется. Как и накануне, я держался в стороне. Выжидал. Моя Бурушка выздоровела. Она, конечно, похудела, но от недуга не осталось и следа. А потом он появился. Кстати, довольно неожиданно: я сам не заметил, а он уже был на месте. Сначала подошел к корове, постоял, посмотрел на нее. Вдруг показалось, будто Бурушка его больше не интересует, и он направился к остальным. Самое удивительное было в том, что он подходил только к больным коровам. Какое-то время он водил руками по вымени Горечавки. Как он только догадался, что у нее было воспаление желез несколько месяцев назад? Я хотел познакомиться с парнем, понять его. Также я хотел поблагодарить за выздоровление Бурушки: ее таз теперь был как новый. Но, сам не знаю почему, я чувствовал, что нельзя просто вот так с ним заговорить. Я подождал, пока он уйдет, и решил последовать за ним. Только вот он пошел не той дорогой, которой я предполагал: вместо того чтобы идти по тропинке, ведущей вниз, он взобрался прямо на хребет и перелез на ту сторону к отвесному склону. Тут я уже понял, кто он такой, потому что первый дом в той местности — их. Этим парнем мог быть только тот мальчик, о котором говорили, будто он выше и сильнее любого взрослого, слаб на голову и живет в бывшем амбаре, принадлежавшем Дюпюи. Я пообещал себе наведаться в гости к матери и сыну. Но прошло несколько дней, прежде чем я осмелился. Затем я собрал всю волю в кулак: нужно было их поблагодарить. И пошел тем же путем, что и он, через хребет. Поверьте, довольно непросто отыскать дорогу в скалах. Но я привык к изнурительным прогулкам, а эту гору вообще знаю с детства, поэтому и отправился. Не доходя до их дома, я принялся свистеть, чтобы предупредить, не напугать и не свалиться как снег на голову. Она увидела меня издалека, я почувствовал, что она насторожилась, — не привыкла к гостям. Он, наверное, спрятался. Я был вежлив, извинился за неожиданный визит. Рассказал ей про корову, про то, что сделал ее сын, про спасение Бурушки. Также я говорил, что у ребенка дар. Золотые руки. Что надо это как-то использовать. Думаю, она поняла, что я был искренен, пришел не для пустой лести и интересовался парнем, а не ею. Наверное, не каждый день она слышит что-то хорошее о своем сыне. Вот так все между нами и завязалось. В первое лето мы завели привычку встречаться на пастбище: каждый поднимался со своей стороны. Парень всегда являлся с матерью, но я по-прежнему к нему не подходил близко. Она рассказала о его страхе перед людьми. Говорила, нужно время, чтобы он ко мне привык. Поэтому я просто позволял ему заниматься коровами. Никогда я еще не видел свое стадо в таком состоянии. Всегда найдется одна-другая, с которой что-то не так. Жизнь скотоводов полна хлопот. Но рядом с ним они были в великолепной форме. Все болячки, даже самые незначительные, которые я подозревал и не мог вылечить, — все прошло. У коров заблестела шерсть, оживились глаза. Собака тоже обожала этого парня. Я никогда не думал, что мой пес может быть таким игривым. Я его видел только серьезным, сосредоточенным на работе. Думал, ему не понравится, что в стаде вдруг завелся чужак. Но я ошибался — тогда еще ничего не понимал. Дар этого парня срабатывал не только с коровами. Собака прыгала от радости, едва его завидев. Они катались по земле, дурачились, играли в догонялки, вылизывали друг друга. Между делом парень массировал лапу, на которую она немного хромала. Когда-то, когда пес еще был щенком, я случайно наехал на нее трактором. Я уже почти забыл о том случае, но парень тут же заметил, что лапа не в порядке.
Скажем так: мы с Мариэттой заключили сделку. Довели договор до ума в первый год и с тех пор придерживались условий. Это длится вот уже двадцать лет. Время от времени я привожу к ним животных. Мы начали с коз, которых много в этих краях: им легко пастись среди кустарников, леса и скал. А потом я стал иногда приходить с овцами, когда только-только появляется свежая травка, в мае — начале июня. Также я оставляю им телят, чтобы росли: они возвращаются совсем спокойные, после того как он о них позаботился. Взамен Мариэтта с парнем получают молоко, мясо, я помогаю им с работой по дому. Но главный пункт договора состоит в том, что, если у меня вдруг появляется больное животное, он его лечит. В краях поговаривают, будто у меня дар. Курам на смех: я совсем, ну прямо совсем не ветеринар, а вот он… Но Мариэтта запретила об этом болтать с самого начала. Еще одно условие: позволять людям думать, будто я всех лечу. Они приводят больных ко мне, оставляют на несколько дней и возвращаются за животными, только когда я дам знать. Я им говорю, что ничего не получится, если хозяин будет путаться под ногами. Поверьте, скотоводы только рады, что кто-то может помочь, когда ветеринар бессилен. Затем мы с Мариэттой делим деньги. Да, знаю, все это не очень законно, но я пришел рассказать все, ничего не скрывая, — вот и говорю.