— Глупости.
— Точно.
— Ты не должен так говорить.
Девушка берет мокрое полотенце, выкручивает его над тазом с водой и осторожно вытирает пот на его лице, шее и открытой груди.
— Ты милая, — говорит Кордиан, — и очень добрая. Я, наверно, мог бы в тебя влюбиться.
Девушка улыбается.
— Глупышка, — произносит она с легким замешательством.
— Ты считаешь, такое невозможно?
— А ты любил когда-нибудь?
Кордиан закрывает глаза. Говорит мечтательно:
— Мне тогда было тринадцать лет. А ей — двенадцать. Мы ходили в один класс. Я всегда носил ее книги до дому, а иногда мы встречались в парке, не уговариваясь, и долго гуляли молча, держась за руки.
Кордиан замолкает. Открывает глаза и смотрит на Марту.
— И что же дальше? — спрашивает девушка.
— Ничего, — говорит он со смущенной улыбкой. — Я так и не сказал ей, что люблю. Даже ни разу не поцеловал за эти три года. Потом уехал, и все кончилось. Глупо, правда?..
— Нет. Зря ты так об этом думаешь…
Кордиан задумывается над чем-то. Потом доверительно признается:
— Знаешь, я хотел бы, чтобы мне опять было тринадцать лет…
— Это из-за той девочки?
— Нет. Хорошо бы оказаться снова маленьким мальчиком. Жизнь намного терпимее, когда меньше понимаешь…
Неожиданно, от сильного толчка, с сухим треском открывается дверь. На пороге появляется запыхавшийся от быстрого бега доктор.
— Здесь Грозный?
— Нет, — отвечает Марта. — Его здесь давно нет…
Доктор пододвигает к себе стул. Тяжело опускаясь на стул и не глядя на них, говорит удрученно:
— Его люди убили маленького Войтека…
— Войтека? — изумленно и недоверчиво переспрашивает девушка. — За что?
— Вроде пытался убежать из деревни…
— Он умер? — спрашивает она тихо. — Вы уверены?
— Да, — подтверждает доктор. — Я только что видел его в ризнице. Туда его ксендз принес…
Ксендз, преклонив колена перед большим, почерневшим от старости крестом, сосредоточенно молится, уткнув лицо в сложенные ладони, а неподалеку от скамеечки с пюпитром, на каменных плитах, лежит тело Войтека; из-под прикрывающего его одеяла торчат босые ноги.
В ризницу входит Грозный. Поколебавшись мгновение, подходит к ксендзу, касается рукой его плеча и говорит:
— Мне надо поговорить с вами…
Ксендз, перекрестившись, встает с колен.
— Выйдем отсюда.
У входа в ризницу стоит Рен, а несколько дальше, в глубине дворика, небольшими группами люди из его взвода.
— В чем дело? — спокойно спрашивает ксендз.
Грозный улыбается. Вытаскивает из кармана сигареты. Угощает Рена, предлагает ксендзу, но тот жестом руки отказывается.
— Ксендз не догадывается, что нас может интересовать?
Ксендз смотрит прямо ему в лицо.
— Не думаю, чтобы вы пришли ко мне заказать мессу за упокой души этого убитого мальчика…
Грозный пристально всматривается в ксендза.
— Ну вот, пожалуйста, — говорит он язвительно, наклоняясь к груди ксендза, на которой виднеется миниатюрный Крест заслуги. — Уже успели наградить вас?
— Как видите, пан поручик.
— А можно знать, за что?
Ксендз пожимает плечами.
— Это не тайна. Все об этом знают. За сотрудничество с партизанами.
— Я слышал об этом. Вы сидели в лагере?
— Недолго, но довелось. Видно, так было угодно господу богу.
— Как трогательно, — издевается Грозный. — А что, по мнению ксендза, сейчас больше всего угодно господу богу?
Рен хватает Грозного за плечо.
— Оставь. Так нельзя.
Грозный злобно смотрит на Рена, после чего снова обращается к ксендзу.
— Наверно, любовь к ближнему? Разве не так? И во имя этой любви ксендз, видать, на многое способен?
Ксендз молчит.
— А если бы к ксендзу пришел коммунист и попросил о помощи?.. Что тогда?
— Если б ему угрожала опасность, отказать в помощи я бы не осмелился…
Грозный кидает на Рена быстрый многозначительный взгляд.
— Значит, он у вас в доме, святой отец? — вкрадчиво спрашивает он. — Где вы его спрятали?
— Кого?
— Не надо притворяться. Вы прекрасно знаете, что мы разыскиваем некоего Быру. Пока безрезультатно. Но он не мог уйти из деревни. Злополучная история с мальчишкой как нельзя лучше подтверждает это. Он погиб при первой попытке убежать из деревни…
— Бедное дитя!..
Грозный согласно кивает головой.
— Мы облазили здесь каждую дыру, дом за домом — и нигде его не нашли. Отсюда простой вывод — он у вас…
— Пожалуйста, ищите, — спокойно говорит ксендз.