— Ага, значит, все-таки вы его укрыли?!
— Я этого не говорил…
— Э, извините… так не годится, — говорит Грозный. — Лгать — это же грех…
Ксендз молчит.
Грозный движением руки подзывает людей.
— Врона, ты обшаришь костел, от подвала до чердака. Ты, Цезарь, все вокруг приходского дома, сад и хозяйственные постройки. Колчан пойдет со мной. Прошу, — обращается он к ксендзу, — проводите нас. Посмотрим, как ксендз живет…
— Очень скромно, — говорит ксендз. — И смотреть-то будет нечего…
Все трогаются, только Рен остается на месте. Грозный с удивлением оглядывается на него.
— Ты не идешь с нами?
— Зачем? — спрашивает Рен раздраженно. — Что, вас мало?
— Как хочешь, — соглашается Грозный. — Можешь остаться.
Рен, проходя по главному нефу костела, рассматривает картины и росписи, останавливается у боковых алтарей. Он задумчив и мрачен. Наконец подходит к двери, ведущей в ризницу. Приоткрывает ее и заглядывает внутрь. В глаза ему бросается накрытое одеялом тело мальчика, лежащее на каменных плитах. Он входит и останавливается перед покойником. После некоторого колебания наклоняется над ним, протягивает руку к одеялу, словно собираясь приоткрыть лицо. Вдруг, чем-то потревоженный, поднимает голову вверх. Прислушивается. В царящей вокруг тишине все отчетливее слышится монотонное жужжание.
Рен бросается к двери. Пробегает через главный неф, останавливается под широким каменным сводом притвора. Видит приближающийся двухкрылый военный самолет. Он тревожно следит за самолетом, летящим над землей так низко, что совершенно отчетливо просматриваются в открытых кабинах пилот и сидящий за ним наблюдатель.
Самолет пролетает над костелом, а через минуту появляется снова с правой стороны и направляется к реке.
Притвор до отказа набивается вооруженными людьми. Все молча наблюдают за самолетом, а тот пролетает речку и летит сейчас над лесистыми холмами.
При виде Грозного, выходящего как раз из дома ксендза, Рен предостерегающе кричит:
— Скорее, Грозный! Поторопись, а то тебя еще увидят!..
Грозный бегом спешит к костелу. Между тем самолет заворачивает и летит снова прямо на них. Едва Грозный успевает вскочить в притвор, как самолет проносится над ним.
— Дьявольщина! — чертыхается Цезарь. — Чего они ищут в этой дыре?
— Его преосвященство кардинала Сапегу! — отвечает Грозный со злостью.
Кое-кто тихо гогочет. Цезарь криво улыбается, словно бы услышал дурацкую шутку. Наступает молчание.
— Если они видят то же, что и мы, это может плохо кончиться, — замечает Рен.
Грозный смотрит на него с недоумением.
— Что такое?
— Ты только взгляни, да повнимательнее…
Грозный поворачивается к деревне. Перед ними лежит тихое и опустошенное, словно покинутое людьми, селение. Над домами не вьется дым из труб, дороги пустынны, нигде не видно даже признака жизни. Деревня, лежащая в блеске утреннего солнца, производит в сей момент жуткое впечатление.
Деревня с трудом пробуждается от летаргического сна. Начинает оживать. Люди Грозного мечутся как угорелые. С криком врываются в крестьянские дворы, выгоняют из хлева скотину. Крук, наспех переодевшись в чужое тряпье, в надвинутой на глаза гуральской шляпе, сгоняет с одним из пастухов выходящих из-за оград коров. Вскоре на дороге появляется большое стадо; блея и мыча, движется оно в клубах пыли к ближнему пастбищу.
Грозный и Рен поднимаются по деревянным ступенькам на второй этаж гуральской хаты. Из окна открывается вид на лежащую перед ними как на ладони деревню. Грозный подносит к глазам бинокль. Видит снова приближающийся к деревне самолет.
— Черт подери, проклятье!..
— Неужто они учуяли нас? — замечает Рен.
В хату вбегает Чайка с ручным пулеметом. Грозный поворачивается и смотрит на него выжидающе.
— Ну, — бросает он, — ты чего?
— Есть отличная идея, пан поручик!
— Какая?
— Ежели пульнуть в этих сукиных сынов из парочки пулеметов разом, упадут на землю как пить дать…
— Как пить дать!.. Не мог придумать чего-нибудь более идиотского?! — восклицает Грозный. — Катись отсюда!
Чайка безмолвно покидает избу.
— Полный кретин! — бормочет Грозный. — У него идея…
Рен с явным напряжением наблюдает за всем, что происходит в это время в деревне. Он видит, как стадо коров, подгоняемое двумя пастухами, проходит мимо последних построек. Затем замечает запряженную парой лошадей повозку с двумя женщинами. На площади перед корчмой снуют какие-то люди. Кто-то идет по дороге, толкая перед собой тележку. У корчмы возле «лендровера» англичан снуют ребятишки.