Наконец он решает идти. Направляется в сторону костела. Вокруг тишина. Деревня словно вымерла.
Настороженно оглядываясь по сторонам, он медленно идет посредине дороги. Часто останавливается в замешательстве, смотрит на тянущиеся вдоль улицы строения и снова идет дальше.
Вдруг он замечает перед собой трех вооруженных мужчин. Они возникают неизвестно откуда и стоят неподвижно в глубине улицы, держа перед собой винтовки, — готовые стрелять, неприступные, грозные, внимательно наблюдающие за каждым его движением.
Он тут же поворачивает назад. Делает вид, что ищет среди окрестных строений какой-то забытый дом. Ускорив шаг, направляется в сторону дороги, по которой прибыл на автобусе в деревню.
Но на ней также стоят вооруженные люди.
Тогда он поворачивает обратно. Все больше и больше нервничает, впадает в панику. Кружась почти на одном месте и с отчаянием озираясь вокруг, ищет выхода из ловушки.
Наконец он снова на площади. В открытых дверях корчмы замечает рослого мужчину, тот наблюдает за ним с необычной сосредоточенностью. Человек этот стоит широко расставив ноги, на поясе у него пистолет с торчащей из кобуры рукояткой.
Какое-то мгновение оба молча смотрят друг на друга.
Грозный поднимает, вверх руку. Кивает ему. Но в этот момент человек с чемоданом, молниеносно оглядевшись, неожиданно бросается к невысокому забору, перескакивает его одним прыжком и устремляется по лужайке в сторону реки.
Грозный перепрыгивает вслед за ним через ограду.
— Стой! — кричит он. — Стой, стрелять буду!..
Они бегут по каменистому берегу речушки. Грозный вытаскивает из кобуры пистолет. Стреляет раз, другой, третий. Бегущий перед ним человек падает на землю, тут же, на краю прибрежных зарослей, в которых пытался укрыться.
Грозный останавливается, держа в опущенной руке пистолет.
Берегом подбегают вооруженные люди. Во главе Чайка, следом за ним Фабиан, потом Дзик и еще несколько человек. Запыхавшись, они останавливаются неподалеку от лежащего на земле беглеца.
— Ну, разделал ты этого типа как надо, — замечает с восхищением Фабиан, наклонившись над трупом. — Все три выстрела без промаха…
— Я никогда не мажу, — заявляет Грозный.
Фабиан выпрямляется.
— Это видно, — соглашается он, потом кивает головой на лежащий поблизости чемодан. — Интересно, что у него там такое, за что стоило жизнь положить?..
Грозный равнодушно пожимает плечами.
— Наверно, какие-нибудь пропагандистские листовки…
Приблизившись к чемодану, он пинает его ногой. Замок открывается, и на землю вываливаются несколько пачек банкнотов, святые образки, засверкавшие на солнце серебристые медальоны на цепочках, молитвенники…
Люди глядят друг на друга с изумлением.
— Вот так история!.. — вскрикивает Дзик. — Ребята!..
Фабиан заливается неудержимым хохотом.
— Ты застрелил торговца церковной утварью, — еле выговаривает он, задыхаясь от смеха. — Вместо партийца — торгаша! Помереть можно!..
Фабиан не в силах совладать с охватившим его сумасшедшим хохотом, а Грозный остолбенело таращит глаза то на открытый чемодан, то на тело убитого, распростертое у его ног.
— Молчать! — наконец гаркает он. — Молчать!
Фабиан перестает смеяться. Окидывает Грозного с ног до головы насмешливым взглядом.
— Ну, потише! — цедит он враждебно. — Только не таким тоном…
К ним приближается доктор, только что прибежавший к реке. Он оторопело смотрит на труп, на открытый чемодан, после чего обращается к Грозному.
— Боже мой! — говорит он прерывающимся от волнения голосом. — Зачем ты это сделал?!.
— Я стрелял в него, потому что он удирал, — объясняет нерешительно Грозный. — Я думал, что это тот пэпээровец, которого мы ждали…
— Никакого пэпээровца не должно было быть!..
— Ты же сам говорил, что он приедет автобусом…
— Дурак ты! — с отчаянной решимостью восклицает доктор. — Никто мне ничего не говорил ни о каком приезде… Это я… Я сам придумал этот приезд, надеялся, что вы уберетесь отсюда… Никто не должен был приехать, понимаешь?! Никто!.. Никто!..
Грозный приближается походкой лунатика к доктору и, не говоря ни слова, бьет его изо всей силы по лицу. Доктор падает на землю. Удар оглушил его. Он не в состоянии даже подняться. С трудом ему удается сесть.
Грозный стоит над ним.
— Мы были когда-то друзьями, — говорит он с горечью. — Но теперь нашей дружбе конец…