А из окон домов, возведенных вдоль всей дороги в виде микрорайона "Черемушки" продолжали выглядывать лица - те лица, что уже проснулись и те, что еще не спали. Они выглядывали и смотрели с интересом и восхищением, и было их страшно много. И они говорили:
- Ну бабенция! Цирк, шапито, умереть.
И некоторые из них, из этих выглядывающих и смотрящих лиц, держали пари на большую бутылку водки - вылезет старушка до вечера или нет. Или там и останется, пока не приедет экскаватор и с ним асфальтоукладчик. А экскаватор рычал на молодежных стройках, отсюда невдалеке. Он строил светлое завтра в недостаточно светлом сегодня. Но и темным, конечно, "сегодня" назвать нельзя. Темным можно назвать одно лишь темное прошлое, потому что оно прошло и покрылось мраком и тьмой. Потому-то оно и темное и будет всегда темным, и каким же еще оно может быть? Трудно себе представить или вообразить наше СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ. Вот и старушка вам то же скажет и с охотой подтвердит, что прошлое было абсолютно темным. Как зал перед началом фильма, когда свет уже потушили, а кино еще не начинается. Замешкался киномеханик у себя в будке или он просто запил с горя. Или - с аванса, что тоже повод. А сторож кинотеатра, точно так же, как и директор, не умеет пускать кино. Не обучены они оба. И не входит это в их прямые обязанности по долгу службы. Потому что в обязанности директора входит только осуществление руководства даванием кассового плана в рублях хоть умри, а сторож имеет обязанность, вытекающую из наименования его древней и мужественной профессии, то есть он сторожить обязан объект, а кино пускать всем подряд без разбору - это шиш с маслом в собственном соку, как говорят в гуще народных глубин. Ну вот и бывает такое, что свет тот работник культурного фронта, в чьи непосредственные обязанности это входит, погасил, плавно ведя реостат, а фильма все нету и нету. Хотя он, фильм, твердо обещан администрацией в указанное в афише время, и билеты проданы все до единого согласно утвержденному в верхах прейскуранту, и в зале сплошной небывалый аншлаг. Так что экскаватор, слава тебе, Господи, пока никому не угрожал, а асфальтоукладчиков, между прочим, вообще в стране остро недостает. И старушка, согнутая в копчике грузом пережитых лет и событий, имела счастливую возможность спокойно, без суеты, драпаться вверх из канавы, а жители домов, тех, что окрест, развлекать себя наслаждением этой сюрреалистической картиной бытия, в простой и доступной форме повествующей о имеющихся еще сложностях в жизни представительниц уважаемого класса пенсионерок, а человек, не очень который старый, смог догнать этим временем моложавого молодого человека и зашагать с ним рядом грудь в грудь, восстанавливая постепенно запыхавшееся дыхание своих непрокуренных легких, потому что он не курил. Курить потому что - это вредить своему здоровью, а оно, здоровье, дается человеку один раз, и надо его растянуть на всю длинную жизнь, если хочешь, чтоб жизнь была длинной и полнокровной, и била ключом, как фонтан. Они шагали рядом - молодой человек с сумкой, из кармана которой торчала ручка расчески, и человек без всего, выскочивший, чтоб помочь попавшей в беду старушке. Или - нет, в беду старушка попала уже после того, как он ее бросил одну на дороге по ее личной просьбе. И когда он стал дышать ровно и глубоко, то спросил у молодого человека на полном ходу, не хочет ли тот, чтоб он не старый еще в сущности человек, составил ему компанию. И моложавый молодой человек перебросил сумку из правой руки в левую и ответил, что ни в какой компании он потребности не испытывает, постольку поскольку он и так уходит сейчас, еле унося ноги, от одной дурной компании, в которую попал по молодости лет, будучи, к сожалению, непослушным сыном и внуком.
- Ну посудите сами, - сказал молодой человек, - стоило ли уходить черт-те куда от одной компании, чтобы тут же вляпаться в другую?
- Не стоило, - согласился не то чтобы старый его попутчик, ставший попутчиком невольно, лишь потому, что догнал этого молодого человека в вареном костюме с сумкой. А так бы он был просто не старым еще человеком, идущим независимо от других.
А молодой человек сказал:
- Вот и я говорю - не стоит, - и он тщательно причесался расческой, вынув ее для этой цели из кармана сумки. И дальнейшая их беседа имела такой вот приблизительно облик диалога двух интеллигентных в меру людей:
- Но я - не дурная компания, - сказал не старый еще человек.
- А какая? - спросил молодой.
- Я - умная, - сказал нестарый.
- Терпеть не могу умников, - сказал человек молодой. - Они, умники, скучные.
- Зато они не доведут до дурной компании, - сказал нестарый.
- А куда они доведут? - спросил молодой.
- А этого знать никто не может, - сказал нестарый.
- Даже ученые академики наук?
- Даже правительство всей страны.
- А кто?
- Я же сказал - никто. Вот разве только старушка какая-нибудь древняя и от этого умудренная жизненной мудростью, помноженной на жизненный опыт.
- А где ее взять, такую помноженную старушку?
- А сзади идет. С моей гантелей в складках одежд. Давай ее подождем и спросим, чтоб не откладывать в долгий ящик то, что можно не откладывать.
- Некогда мне ждать. Меня самого ждут - большие дела и, может быть, даже свершения.
- Ну а я подожду.
И моложавый молодой человек пошел один туда, куда шел, используя то свое преимущество, что перед ним были открыты все пути, а нестарый остался на обочине ждать старушку. И ждал до тех пор, пока ждать устал. И тогда он устало подумал:
- А не упала ли она случайно в канаву? Пойти, разузнать.
И он двинулся в обратном направлении знакомой дорогой. И через определенный промежуток времени набрел на ту самую канаву, где сидела упавшая старушка, готовясь к новому решительному штурму отвесной скользкой стены. А со стороны молодежной новостройки неумолимо и тупо надвигался ковшом вперед экскаватор. Он надвигался, чтобы зарыть разрытую им же канаву, а там хоть трава не расти. Правда, надо отдать ему должное, он ничего не знал о том, что в канаве имеет местонахождение злополучная старушка с гантелей. Таким образом, значит, не старый еще человек подоспел в самое вовремя и оказался на месте происшествия как нельзя кстати. Он наорал на всех, торчавших из окон по пояс в предвкушении скорой развязки, он сказал им:
- Что же вы, сволочи, смотрите, когда надо спасать человека?
А экскаватор с ним тоже наверняка был согласен и он развернул стрелу и погрозил своим мощным вместительным ковшом пристыженным обитателям многоэтажек. И они поняли подлость своего характера и устыдились, и спрятались за гардинами, висящими на окнах их отдельных квартир.
А старушку из канавы вынули ковшом аккуратно и не повредив. И посадили в кабину, и отвезли домой с комфортом и с почетом, хотя и на малой скорости. Потому что экскаватор - это же вам не "Жигули" и даже не велосипед, а серьезная строительная техника, предназначенная как для рытья канав, так и для их полного зарывания.
И дома старушка вернула гантелю ее настоящему хозяину, сопровождавшему старушку на броне экскаватора до самого ее места жительства, сказала "спасибо" экскаваторщику и пошла в ванную комнату, заменявшую ей баню, и обмыла с себя дорожную пыль и грязь, налипшую на нее в канаве, вышла из ванной комнаты в ненадеванном исподнем белье, прилегла на свою постель, распрямив изогнутость копчика и окончила жизненный путь своей смертью, что совершенно естественно. И ее предали - в последний раз - земле при дороге с салютом и с плачем.
А моложавый молодой человек, не жалея сил, которых у него было достаточно много, шел еще долго и упрямо и дошел до того места, где его давным-давно поджидала с нетерпением молодая, симпатичная на взгляд девушка, а совсем никакие не дела и свершения, как он ошибочно предполагал. И она, эта девушка, приняла его уставшее тело в свои объятия и в них, в объятиях, заключила. И взяла за это совсем, можно считать, недорого, если, конечно, учитывать повседневный рост цен на товары широкого потребления и услуги, из чего само собой следует и выходит, что вовсе даже недаром причесывался молодой человек посреди дороги расческой, торчавшей большой красной ручкой из ярко-коричневой сумки. Ну прямо - как в воду глядел. 1990
МИСС
А было все как? Танька Еремееву не дала. И Бог его знает, что ей в голову забрело. Всем же давала. Ну всем - как часы. А ему - нет.
- Чего это, - сказала, - я тебе должна давать? Ты что мне, брат, жених или пионервожатый?