— Не увиливай, папа. Говори прямо, — жёстко отчеканила она, скрестив руки на груди. Да она не робкого десятка! Эскель вдруг вспомнил её мать, когда он принимал от неё заказ.
— Не утруждай себя. Я могу сам рассказать, — не выдержал заминок графа ведьмак. Девушка кивнула, мол, говори. — Меня зовут Эскель, я ведьмак, Мисселина. В день твоего рождения я спас твоего отца от смерти, и воспользовался Правом неожиданности. Когда мы вернулись в замок, твой отец узнал о твоём рождении, — Эскель скрестил руки на груди, наблюдая за девушкой. — Поэтому…
— Поэтому вы думаете, что можете требовать меня, как будто вещь! — выпалила девушка, а затем посмотрела на отца. — Как ты мог так поступить?
— Мисселина…
— Мисселина, выбора нет, — тихо произнесла из угла появившаяся из ниоткуда мать девушки. — Ты поедешь с ведьмаком.
Девушка поджала губы, чтобы скрыть как они трясутся. На секунду Эскелю стало жаль её: в один день ей рассказывают, что она была обещана какому-то херу с горы, словно вещь. Её отрывают от семьи, родного дома и прежней жизни. Эскель мог бы отлично понять её, помни он своё детство до мутаций. Или он правда понимает её.
— Собирайся, — как можно мягче постарался сказать ведьмак. — Мы уезжаем сегодня.
Сказав это, он вышел из зала, провожаемый взглядом Мисселины.
***
— Если хочешь, я тебя украду, — как бы невзначай бросил Кагыр, наблюдая, как Мисселина собирает сумку. — Сменим имена, будем странствовать вместе.
— Я не хотела всего этого, — девушка села на кровать рядом с ним. — Я хотела жить обычной жизнью. Выйти замуж, родить детей… А теперь что?
— Я не знаю, любовь моя, — Кагыр обнял Мисселину за плечи. Девушка уткнулась в широкую грудь друга.
Можно было постараться, но всё равно она не сосчитала бы, сколько раз Кагыр предлагал ей сбежать, сколько раз она отказывала и сколько раз она жалела об отказе. Мисселине казалось, что их любовь – это нечто выше, чем просто дружба. Намного выше… но их бы осудили, не поняли бы…
Мисселина верила в Предназначение с самого детства. Когда слышала эти идиотские песни бардов и трубадуров, она замирала. Когда слышала про влюблённых, которые были связаны Предназначением. Когда слышала историю про принцессу далёкой Цинтры, которая вышла замуж за человека, которому была обещана по пресловутому Праву Неожиданности.
Когда-то она и сама хотела, чтобы её забрал с собой какой-нибудь прекрасный рыцарь, которому она была обещана по этому праву. Красивый рыцарь, а не ведьмак, пропахший смертью и вечными скитаниями.
Но она ведь верит в Предназначение?
— Ты ведь любишь богов, Кагыр?
— Больше, чем люблю тебя? Нет.
— Значит, дай мне уехать с ведьмаком, — чётко выговорила она, молясь, чтобы голос не дрогнул. Кагыр хотел что-то возразить, но Мисселина резко поднялась с кровати и отошла к столу.
— Ты… разве ты смирилась?
— Нет, — покачала головой она. — Но мама права: выбора нет. Так или иначе… он – моя судьба.
— Смирилась, значит… — Кагыр подошёл к ней и легко, почти невесомо поцеловал Мисселину в лоб. — Прощай, любовь моя.
***
Отец не вышел провожать её, как и Кагыр. Только мама. Она осторожно поцеловала Мисселину и крепко обняла.
— Не бойся. И никогда не оглядывайся.
Девушка кивнула и подошла к своему жеребцу. Отец купил его совсем недавно, будто чувствовал, что он пригодится. А ведьмак уже был в седле, наблюдая, как Мисселина самостоятельно залазит на своего коня.
— Готова?
Мисселина молча кивнула, и ворота замка открылись. Девушка хотела было оглянуться на мать, но сдержала себя. Видимо, оглядываться на прежнюю жизнь не имеет смысла. Она потеряна.
Лошади двинулись с места. Мисселина слегка пришпорила своего коня, выезжая вперёд. Ведьмак не старался её догнать, даже ничего не говорил. Они просто ехали по пыльной дороге, минуя город и несколько виноградников. Девушка всё время вертела головой, жадно разглядывая всё вокруг себя. Ей хотелось запомнить родной край, его виды и красоту. Она боялась, что никогда уже не вернётся в Туссент.
Спустя четверть часа ведьмак поравнялся с ней. Мисселина посмотрела на него абсолютно без интереса.
— Мы направляемся в Каэр Морхен.
— Угу.
— Не хочешь поговорить? Дорога долгая, тебе может стать скучно.
— Нет.
— Как знаешь, — ведьмак пустил коня чуть быстрее, сворачивая на узкую дорогу левее. — Езжай сразу за мной, тут есть короткая дорога. Нам нужно выехать из Туссента как можно быстрее.
— Зачем? — тупо спросила Мисселина. Ведьмак ухмыльнулся.
— Я же сказал – мы едем в Каэр Морхен. Надо успеть туда до конца осени. А путь неблизкий.
Мисселина остановилась, глядя мужчине в спину.
— Ведьмак…
— Меня зовут Эскель, — он обернулся. — Давай, надо торопиться.
Девушка кивнула и пришпорила коня.
***
Граница Туссента была уже пройдена, когда они остановились на ночной привал. Ведьмак развёл костёр под сенью небольшой кедровой рощи, и сейчас свежевал тушку подстреленного зайца. Мисселина же просто уставилась пустым взглядом в огонь. Ведьмак изредка поглядывал на девушку, молча ухмыляясь. Мисселина нахмурилась и посмотрела на мужчину.
— Тебя это забавляет?
— Твоя апатия? Отнюдь, — он пожал плечами, откидывая в сторону последние ошмётки заячьей шкуры. — Мы все через это однажды проходим.
— И ты тоже, хочешь сказать? — скептично выгнула бровь Мисселина.
— Я ведьмак, девочка, — он нанизал тушку на вертел и оставил над огнём. — Нас всех забирали из родного дома…
— О, постой. Я только что поняла, что мне всё равно, — фыркнула девушка. Ведьмак в ответ посмотрел на неё снисходительным взглядом и ухмыльнулся.
— Ведёшь себя, как ребёнок.
— А может, я и есть ребёнок?
— Значит, я тебя воспитаю, — пригрозил ей пальцем ведьмак. — И не умничай.
Мисселина нахмурилась и поджала колени к груди. С каждой секундой этот ведьмак её бесил. Почему он такой… А каким его можно назвать? Он не орёт на неё, не подтрунивает, да и вообще пытается вести себя сдержанно. Уж не в ней самой проблема?
Нет, осадила себя Мисселина. Он сам виноват в том, что она так к нему относится. Он забрал её из дома, где была её семья, вся её жизнь… и где остался Кагыр.
Девушка зажмурила глаза. Интересно, как там её друг? Будет ли он искать её, пытаться вернуть её? Она надеялась на то, что он правда любит её, и заберёт из рук ведьмака. На секунду она даже предположила, что Кагыр бросит армию Нильфгаарда, и они скроются вместе в какой-то глуши.
Если бы мечты были реальностью…
— Поешь и иди спать, — произнёс ведьмак, протягивая ей кусок мяса. Мисселина приняла еду, хоть и нехотя. Она даже не заметила, как быстро пролетело время, пока она горевала о своей судьбе.
— Завтра встаём рано. Тебе нужно выспаться, — ведьмак бросил кости в огонь и, расстелив на земле кусок какой-то ткани, лёг на него. Мисселина откусила кусочек мяса и перевела взгляд на мужчину.
— Ведьмак…
— Меня зовут Эскель, — он перевернулся на бок и тихо засопел.
***
— Содденский холм, — хмуро констатировал ведьмак, когда они подъехали к переправе через бурную Яругу. Мисселина подняла взгляд на холм. На его вершине возвышалась белая стела. Девушка знала, что там было написано и что произошло здесь меньше, чем год назад.
— Здесь погибло четырнадцать…
— Тринадцать, — исправил её ведьмак. — Трисс Меригольд выжила.
Кони ступили на каменный мост, и Мисселина обернулась, чтобы посмотреть на холм вновь. Это ужасно, подумала она, иметь могильный камень, будучи живой. Девушка вздрогнула и слегка ударила коня по бокам.
Они с ведьмаком ехали уже почти неделю – Мисселина считала, рисуя палочки на куске бумаги углями из ночных костров. И всю эту неделю они говорили очень нечасто. Порой они проводили целый день и засыпали, не перекинувшись и словом. А ведьмак – будь он проклят! – даже не старался заговорить с ней. Только бросал короткие «ешь», «спи», «поехали». Или называл имена тех географических объектов, которые они миновали.
Мисселина даже злилась на него из-за этого. Разве он не может выкинуть что-нибудь такое, чтобы она не могла его простить или имела повод считать себя униженной? Почему он не может наорать на неё, поиздеваться, высмеять? Что угодно, лишь бы он смог увидеть её гнев.