— Эй! — взвизгнула она, рассмотрев из-под намокших ресниц улыбающихся Геральта и Цири. — Ах, так! Ну, сейчас вы поплатитесь!
— Цири! Ещё брызг! — сквозь смех скомандовал Геральт. Девочка окатила Мисселину волной, и та фыркнула. — Да! Вот так… эй!
К сражению подключился и Эскель. Пока Мисселина гонялась за Цири по мелководью, ведьмаки подныривали друг под друга, дёргая за ноги и поднимая ещё большие столбы брызг. В итоге они тоже перебрались ближе к берегу. Мисселина и Эскель вскочили на ноги, и принялись обливать противников. Цири и Геральт то и дело ныряли, чтобы не попасть под бесконечный поток воды.
— Всё! Сдаёмся! — Геральт поднял руки в характерном жесте. Мисселина радостно подпрыгнула и смеясь, обняла Эскеля. Тот обнял её в ответ. Когда девушка отстранилась от ведьмака, она встретилась с многозначительным взглядом беловолосого ведьмака. Затем тоже сошёл на берег. — Цири! Давай, вылазь! — девочка подплыла к ним и тоже вышла их воды.
— Нельзя так много сидеть в воде, Цири, — поучительным тоном начала Мисселина, садясь на песок. — У тебя губы синие.
— Неправда! — возразила Цири, не хмурясь, однако.
— Правда, — обнял малышку Геральт. — Слушай Мисселину. Или хочешь, чтобы Весемир снова вас расселил?
— Не хочу, — кивнула Цири, высвобождаясь из объятий ведьмака. Девочка села рядом с Мисселиной, тыкаясь носом в плечо девушки. — Мы же сестрички. Правда, Ласка?
— Да, моя Ласточка, — нежно ответила старшая девушка, слегка нажимая на маленький носик Цири. Пепельноволосая девочка хихикнула и обняла подругу, заваливая на песок. — Ау, Цири! Волосы!
— Но ты же всё равно будешь нырять!
Мисселина вздохнула. Правда в том, что они с Цири действительно стала для неё младшей сестричкой, резвой и хохочущей, о которой Мисселина всегда мечтала, страстно мечтала. А она сама для Цири – заботливая старшая сестра, которая всегда помогает, но и подтрунивает время от времени.
Но нельзя было забывать о том, что Цири – необычная девочка. И Мисселина поняла это в феврале. Тот день пепельноволосое дитя не помнит, но он прекрасно отпечатался в памяти её подруги.
Ласка утонет в свете чёрного солнца, а восстанет волчицею – вот, что сказала Цири, сказала не своим голосом, а чужим, холодным и злым. Мисселина сразу поняла, что она и есть Ласка – так её часто называли обитатели замка. Зверинец, часто думалось ей, – Белый Волк, Старый Волк, Тихий Волк, Ласточка и Ласка. А ещё Злющий Волк и Зверюга, как с Ламберта и себя смеялся Койон.
А ещё Цири предсказала Геральту и Койону «смерть от зубов» в тот облачный и холодный день. Той ночью никто из них не спал.
Мисселина дёрнула головой, гоня плохие воспоминания. Сейчас ведь важно ценить момент, подумала она. Ценить солнечный свет, тёплое лето, время, которое она проводит со своими друзьями – семьёй.
— Можно уже идти купаться? — спросила Цири, поднимая взгляд изумрудных глаз на Геральта. Тот утвердительно кивнул. — Ура! Пошли, Мисселина!
Цири снова забежала в воду, снова подняла столб брызг.
***
К полудню все уже порядком наплавались. Что только не творилось на пляже – и замки из песка строили, и салки в воде устраивали. Ведьмаки даже согласились «бросать» девочек в воду. Особенно нравилось это Цири, которая, неугомонная, носилась по пляжу со смехом и радостными визгами. Мисселина же была не так активна – сегодня не было настроения носится туда-сюда, а просто полежать на солнышке.
— Хорошо, что вы наткнулись на этот пляж, — сказал Геральт сев рядом с Мисселиной. Сейчас была очередь Эскеля играть с юной княжной в салки, что ведьмак делал с небольшим энтузиазмом.
— Не жалеешь, что остался на лето? — спросила девушка, зная, что в это время года ведьмаки часто проводят на большаке, по колено в грязи и по уши в крови чудовищ. Беловолосый мужчина отрицательно покачал головой.
— Не жалею. Видишь ли, у нас до этого был отличный предлог уезжать на лето из Каэр Морхена. Но вы с Цири отлично скрасили наше время. Ради такого… можно и остаться. Расслабится, и наслаждаться солнцем… — Геральт с довольной миной закинул руки на голову и лёг на спину. — До чего же хорошо…
— Угу, — подтвердила Мисселина, переворачиваясь на живот. Геральт немного насмешливо посмотрел на её попытки загореть. — Что такое?
— Вот ты задницу подставляешь под солнце, а потом сгораешь.
— Имеешь что-то против солнца?
— Нет, что ты, — ведьмак с отческой заботой набросил на спину девушки свою рубашку. — Просто пекусь о твоём здоровье.
— Спасибо, Геральт.
Ведьмак подмигнул ей и прикрыл глаза. Девушка поднялась на локтях, поглядела на разморенного жарой Эскеля и резвившуюся вокруг него Цири.
Глаза невольно зацепились за руки темноволосого ведьмака, крепкие мышцы и вены, выпирающие из-под его бледной кожи. Затем перевела взор на его плечи и широкую спину, за которую часто можно спрятаться, находила она. Потом взглянула на грудь и живот мужчины… и отвела взгляд. Отвернулась, чтобы не видеть ни Эскеля, ни многозначительный взгляд Геральта.
— Ничего не говори.
— Ладно, — ведьмак сел. — Просто не понимаю.
— Чего именно? — она повернулась к Геральту, и тот возмущённо развёл руками.
— Всего этого. Тебя, его.
— Мне кажется, это всё, как ты сказал, не совсем уместно, — сдержано возразила Мисселина. — Я… я не думаю, что…
— Ты до сих пор думаешь о себе, как о ребёнке, — девушка отвела глаза. — Пора признать: ты уже давно не ребёнок. Никто не видит в тебе дитя.
— Тебя это так сильно волнует? — спросила она, всё ещё глядя в сторону.
— Да. И поверь, Эскеля это волнует не меньше.
«Хочу верить».
— Пора собираться, — девушка встала и стряхнула песок с бёдер, натягивая прежнюю улыбку. — Весемир, видно, подумал, что нас утопцы…
— Не меняй тему, — перебил её Геральт, тоже встав на ноги. Он скрестил руки на груди, глядя на Мисселину сверху вниз. — Так что будешь делать?
— Ничего.
Геральт покачал головой, смотря на неё, как на дуру. А дурой она, видимо, и была, если и на долю секунды допустила мысль о том, что слова Геральта – правда. А по поводу того, что волнует Эскеля… она, мягко говоря, не представляла, что его волнует. Но уж точно не она.
— Собираемся, — холодно произнесла Мисселина, поднимая одежду и снова входя в камыши.
***
До замка они дошли спустя час. Цири и Геральт шли впереди, девочка внимательно слушала рассказ наставника, часто задавая вопросы. В суть рассказа Геральта Мисселина не вникала. Они с Эскелем немного отстали от тех двух, наслаждаясь спокойствием леса. Девушка глубоко вдыхала тёплый, свежий лесной воздух.
Зимой окрестности Каэр Морхена были красивыми, летом – ещё красивее. Замок буквально утопал в зелёных лесах, где в ветвях деревьев пели птицы, а на земле скакали лани и жили своей жизнью другие животные. Летом здесь было тепло, и спокойнее, чем зимой. Жаль, что ведьмаки не возвращаются сюда на летние каникулы, подумала девушка.
— Пойдёшь после обеда на маятник? — неожиданно спросил Эскель. Девушка вопросительно посмотрела на него. — Нет, ну если хочешь…
— Не хочу, — призналась она, и ведьмак слабо улыбнулся.
— Хорошо. Я и сам не хочу в такую жару ещё больше торчать на солнце… Как насчёт прогулки после обеда? Ведьмак, ведьмачка, два коня и мечи за спинами. Ну, что скажешь?
— Звучит заманчиво, — улыбнулась в ответ Мисселина, щурясь от яркого солнца. Эскель кивнул.
— Боюсь, прогулка только до вечера, а не так, как вы с Койоном – на четыре дня пропали…
— Прости, — она посмотрела на него. — Я и сама не знала, что это была охота.
— Верю. Но впредь лучше говори мне, если хочешь куда-то съездить. Даже если гуляете с Цири.
Мисселина кивнула, и дальше они шли молча, изредка переглядываясь.
***
Сразу после обеда Мисселина поднялась в их с Цири комнату, чтобы переодеться в пригодную для верховой езды одежду. Она была, честно говоря, той же, что и почти год назад. Разве что Трисс улучшила, сделав всё более удобным. Надев на спину перевязь, девушка спустилась вниз. В главном зале никого не было, даже Геральта. Цири сейчас занималась с Весемиром, который разрешил Мисселине благополучно сбежать, аргументируя это тем, что в отличии от Цири, Мисселина не была освобождена от теории во время… женских дней, как они говорили в замке.