Грозно молвил Тучегон.
– Ты уверен, господин,
Что закон для всех един? –
Растерялся вдруг Буян,
Сквернослов и хулиган.
– Что за странные сомненья?
Неуместны разночтенья!
Да! Для всех один закон!
Всё ведь держится на нём! -
Твёрдо молвил Тучегон.
– Не считай закон тираном!
Если корень загниёт,
Древо, поздно или рано,
Обязательно умрёт.
– Мне не нравится обман, -
Заявляет вдруг Буян, -
Славный ветер Тучегон,
Что для всех один закон.
Думаешь, никто не знает,
Кто нас вместе собирает?
Наземь молнии швыряет?
А потом, как будто разом,
Он совсем теряет разум,
И, собою опьянён,
Забывает про закон?
Не рассказывай мне сказки,
Что закон ему указка!
Иль поведать, как метель
Вырывает дверь с петель?
Иль не знаешь, что пурга,
Злобней всякого врага,
Дни и ночи напролёт
Всё метёт, метёт, метёт,
И страдают люди, звери?
Ну, и кто тебе поверит,
Что закон для всех един?
Подскажи мне, господин!
Для чего он миру дан?
Может знает ураган?
Что захочет, то вершит!
Бьёт, ломает и крушит!
И далёко от земли
Топит в море корабли!
– Что ты! Что ты! Ты о ком? –
Засмущался Тучегон. –
Говори! Чего же ждёшь?
– Сам себя не узнаёшь? –
Засмеялся вдруг Буян,
Сквернослов и хулиган. –
Беззаконие творишь,
Но красиво говоришь!
И, конечно, может статься,
Если очень постараться,
То любого убедишь,
Что важней всего закон,
Ну, а ты здесь ни причём!
Всех кругом в грехах виня,
Убедишь, но не меня!
Ведь с тобой гуляю я!
– Ты б потише, друг Буян!
Ну, причём здесь ураган?
Надо ж и меня понять.
Не могу я вечно спать!
Ты же знаешь, что я каюсь,
И примером быть стараюсь.
Становлюсь я тихим, нежным,
Ветром радужной надежды,
И пустынникам в награду
Приношу в жару прохладу.
Эк, горазд ты обвинять
А попробуй-ка понять!
Но, важней всего закон! –
Непреклонен Тучегон.
Ветер глубоко вздохнул,
Улыбнулся, подмигнул –
Что Юпитеру дано,
То быкам не суждено!
Чтоб тебе понятней было,
Поясню – не вышли рылом,
Чтоб законы нарушать!
Это каждый должен знать!
Да, что былое ворошить? –
И опять давай крушить!
У кого, скажите, право
На него найти управу?
***
Мой ангел-хранитель скажи мне доколе,
Мы будем несчастны по собственной воле?
Мой Добрый Родитель, скажи мне до доколе,
Противится будем Отеческой воле?
Томиться мы будем, скажите доколе,
У наших страстей и привычек в неволе?
И ложь вместо Истины будем доколе
Считать для судьбы нашей избранной долей?
Боюсь, что продлится вот это доколе
До всеми забытого холмика в поле!
***
Человек на свете жил.
Жил себе и не тужил.
Утверждать, что бесталанный,
Коль зашёл бы разговор,
Был бы явный перебор.
Но в одном уж точно странный -
С детства, как слепой щенок,
Ничего решить не мог.
Всех и вся вокруг стеснялся,
Мыкался и сомневался.
Навсегда таким остался.
Очень не любил при этом
Делать что-нибудь конкретно.
Прижилась привычка в нём
Отложить всё на потом.
Жизнь прошла и не заметил,
Как настало время смерти,
Но в последнее мгновенье
Наступило просветленье -
Лишь прощаясь с белым светом
Он сумел уразуметь,
Что «потом» для жизни этой
То же самое, что смерть!
***
Чем бы дитя не тешилось,
Лишь бы не плакало,
Кушало, писало, какало.
Ну, а когда вырастают мучители,
Плакать навзрыд начинают родители.
А чтобы жизнь не была испытанием,
Просто займитесь детей воспитанием!
***
Мне уже ничего не надо.
Жизнь и так прожита в говне.
Коль давали б за это награду,
То хотел бы дожить в тишине.
Говорят, будто тешит душу,
Когда рядом с тобой друзья.
А меня это как-то душит.
От людей задыхаюсь я.
Я устал от пустых разговоров,
От пространной бездумной лжи,
От никчемных бессмысленных споров,
За которыми ссора лежит.
Не люблю обсуждать поступки,
Не хочу осуждать людей,
И идти душой на уступки,
Заболев от чужих страстей!
Боже, Боже! С меня довольно!
Сколько можно уже грешить?
Как хотел бы я добровольно
Хоть чуть-чуть без греха пожить!
Я хотел бы перед уходом
С моим Богом поговорить,
И спросить, как такого урода,
Хоть за что-то можно простить.
***
И на старуху бывает проруха!
Видит в пол глаза! Слышит в пол-уха!
И в голове её полу-разруха!
Вот потому и случилась докука –
Вместо зайчатины слопали Кука!