Иные плакали в дороге,
Не понимая ничего,
Жалели искренне Его.
А Он в ответ увещевал,
И изумлённым предлагал
Поплакать о самих себе!
Об их безрадостной судьбе!
О страшной участи евреев,
И всех потомков иудеев.
Они советам не внимали,
И главного не понимали -
Та кровь, что ляжет на сынов,
На протяжении веков
Будет к отмщению взывать,
И будут их сыны страдать.
Две тысячи уж скоро лет
Евреи терпят уйму бед.
В чём каяться, они не знают.
Что сделали, не понимают,
И до сих пор, хоть слёзы льют,
Своей вины не признают.
Итак, на Via de la Rose
Смешение из женских слёз
И постоянных издевательств
Христа весь путь сопровождало.
Гнуснейшее из предательств
Неумолимо шло к финалу.
С Христом судьбою неделим,
Вокруг шумел Иерусалим.
Толпой бурлящей люди шли,
И два креста ещё несли.
На них разбойных дел сыны
С Христом распяты быть должны.
А рядом с Ним, но чуть вдали,
Двоих преступников вели,
Судом ромейским осуждённых,
К распятию приговорённых.
Дошли до места, наконец.
Кресты на землю положили.
И казни наступил венец –
Христа на древе пригвоздили!
В момент безумного страданья
Услышал палачей отряд
Христа ко Господу стенанье
Простить за это поруганье –
Не ведают бо, что творят.
Крест, на котором был Иисус,
Посередине водрузили.
К тому в добавок, в головах
На древе краской начертили
На трёх известных зыках,
Чтоб все вокруг об этом знали,
На греческом, латыни, арамейском,
О том, что Он – Царь Иудейский.
Порою случаи бывали,
Преступников с креста снимали.
И чтоб предупредить пропажу,
Ромеи выставили стражу,
Которая сидит и ждёт,
Пока Распятый не умрёт.
Одежду, что с Иисуса сняли,
Всю этим воинам отдали.
Плащ Иисуса разодрали,
Хитон кому отдать, не знали
И жребий потому кидали.
И только так определили,
И меж собою поделили.
И не было им никакого дела,
Что на Кресте страдает Тело
Сего Божественного Сына,
Всей жизни этой Господина.
Они сидели, пили, ели,
И знать об этом не хотели.
А те, кто Господа предали,
И на распятьи настояли
Оправдывались тут и там:
«Пускай Себя спасает Сам!
И если Он и есть Сын Божий,
То Сам Себе пускай поможет!» -
Над Иисусом издевались,
Унизить побольней старались.
А Он божественно молчал,
И ничего не отвечал.
Иисуса кроткое молчанье
В душе родило состраданье
У неприкрытого злодея,
Разбойника и лиходея,
Распятого рядом с Ним.
Внезапной жалостью томим,
С надеждой Бога умоляет,
Чтоб Иисус его, злодея,
Разбойника и лиходея,
Упомянул тогда, как Тот
Во Царствие Своё придёт.
Разбойника услышав глас,
Христос откликнулся тотчас,
Соседу Истину сказал,
И, завершая речь свою,
Разбойнику пообещал,
Что будет нынче же в раю.
Там у креста, но в отдаленьи,
Невольно глядя на мученья,
Его соратники стояли,
И вместе с Ним душой страдали.
Они приблизиться боялись
Из-за неистовых врагов,
Их бранных и позорных слов,
А потому вдали остались,
Но шаг за шагом приближались,
И вот уж рядом оказались.
Враги же мести напились,
И понемногу разошлись.
В безмерной грусти и печали
Поникши, женщины стояли.
А рядом к Матери приник
Его любимый ученик.
Мария, кроткая на диво,
Была настолько сиротлива,
Сама страдая у креста,
Что сердце дрогнуло Христа.
Собравшись из последних сил,
Он Иоанну поручил
Всё попечение о Ней,
Несчастной Матери Своей.
Её избавить от страданья
Христа мучений созерцанья
Апостол верный нужным счёл,
И Матерь Божию увёл.
Был полдень. Спряталось светило,
И вражью злобу остудило.
Предельно мрачен небосвод.
Должно быть всё наоборот.
Обычно в это время года
Стоит прекрасная погода.
Исполнилось врагов желанье!
То было предзнаменованье,
Что так хотели фарисеи,
Жестоковыйные евреи.
Земля дрожала, сотрясалась.
Тьма по земле распространялась.
В злорадных недругов глазах
Родился непреложный страх.
Но что их страхи по сравненью
С Иисуса ощущеньем,
Когда Он всех людей любя,
Взвалил грех мира на Себя?
С тех скорбных лет дошло до нас,
Что Иисус в девятый час
В отчаянии восклицал:
«Или, лама савахвани!»
«Илью к Себе Он призывал,», -
Христа не поняли они,
А Иисус к Отцу взывал.
Его Он помощи алкал.
И прямо Бога вопрошал,
Отца, Которого Он славил,
Неужто Тот Его оставил.