Однако в ряде случаев даже самые дотошные изыскания не позволяют вскрыть истинную картину того или иного исторического события, истинных мотивов участников этих событий, тем более — подлинных вершителей событий. Так что изыскания, которые я когда-то по горячим следам предпринимал, сегодня в моем представлении теряют свою значимость. С такой же настороженностью я стал относиться к другим исследованиям и особенно — к мемуарам некоторых отставных политиков, генералов, дипломатов.
Вижу, как многие, совсем не глупые люди подменяют факты и события своим явно художественным описанием фактов и событий, неизбежно односторонним, пристрастным... Как кто-то остроумно заметил, реальные факты менее интересны, чем мифы о них.
Ловлю себя на том, что сам грешу тем же.
Вспоминаю свои ощущения от недавно прочитанных мемуаров высоко уважаемых мною коллег по дипломатической службе: ветерана-посла Н. М. Лунькова («Русский дипломат в Европе» о 30 годах службы в десяти европейских столицах) и ветерана-переводчика на высшем уровне, от Хрущева до Горбачева, В. М. Сухо-древа («Язык мой — друг мой»).
Читал эти книги с наслаждением, особенно — страницы, посвященные событиям, в которых я также участвовал. Размышлял над описанным в обеих книгах и хорошо памятным мне самому визитом Алексея Николаевича Косыгина в Канаду осенью 1971 года, когда в числе сопровождавших премьера лиц были и мы трое, но в разном качестве (член коллегии МИД, личный переводчик премьера и заведующий канадским сектором в МИДе).
Взгляд, соответственно, у нас на это событие тоже получился разный.
Забавно было читать о пребывании Косыгина в Ванкувере: пошел ли он на хоккейный матч (у Суходрева) или же ввиду враждебных манифестаций направился в порт и совершил морское путешествие (у Лунькова). Не хочу выступать в роли арбитра, отмечу только, что так нередко бывает в мемуарах. Сам я запомнил несколько очень ярких эпизодов того канадского визита, о которых не упомянули ни Луньков, ни Суходрев. Но предлагать третий, мой собственный вариант, все же не буду.
Предложу лучше цитату из книги Анатоля Франса «Кренкбиль», которую еще студентом выписал для памяти:
«Однажды Уолтер Радей, сидя в Тауэре, работал по обыкновению над второй частью своей «Всемирной истории»; в то время под окном разразилась драка. Он подошел взглянуть на повздоривших людей, затем снова сел за работу в полном убеждении, что заметил все до мельчайших подробностей. Но на другой день, когда он заговорил о происшествии со своим другом, присутствовавшим при этом и даже принимавшим участие в ссоре, тот описал случившееся совсем иначе.
Тогда Уолтер Рал ей задумался над тем, как трудно узнать истину об отдаленных событиях, раз он мог ошибиться относительно того, что происходило на его глазах, и бросил в огонь свою рукопись...»
Поясню, что Sir Walter Raleigh (1552 — 1618) — легендарная личность Англии времен Елизаветы I. Пришедший затем к власти Джеймс I приговорил его к смертной казни, засадил в Тауэр, и там-то он писал (но не дописал, был казнен) книгу «History of the World».
Так что «Нихто ничаво не знаить»...
Не навреди!
Человек — единственное животное, с которого можно снять более чем одну шкуру.
Не случайно вынес в заголовок первейшую заповедь врача: «Не навреди», которую важно помнить также каждому из нас, ведь каждый человек — сам себе врач. Если мы плохо понимаем, что происходит с нами, то и врачу не всегда дано это понять. А еще важна эта заповедь для тех, кто находится у власти или при власти. Часто их действие либо бездействие пагубно сказывается на судьбах многих людей, на судьбах страны и даже всего мира.
Прошедший век ознаменовался открытием ядер-ной энергии и созданием на ее основе оружия невиданной разрушительной силы, а затем, после многих трагических заблуждений и свершений, — осознанием катастрофических последствий применения такого оружия и вообще — использования ядерной энергии без самых тщательных мер предосторожности.
Человечество прожило более тридцати лет, целое поколение, прежде чем те же ученые смогли убедительно показать политикам и всем нам, что такое ядерная война, после которой — ничего, кроме «ядерной зимы». А значит, — гибели самой жизни на земле.
Мне особенно запомнился этот тягучий процесс «просветления» человеческих умов, который нарастал в 70-е годы и возымел успех только в 80-е.
Велика в этом роль всемирного Пагуошского движения ученых за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество, у истоков которого в 50-е годы стояли А. Эйнштейн, Ф. Жолио-Кюри, Б. Рассел, С. Итон. Энергично боролась за переосмысление всей международной ситуации организация «Врачи против ядерной угрозы» с участием академика Е. И. Чазова.