Мы не раз говорили на эту тему с Годертом и Кларой. У них также возникали в прошлом подобные проблемы. Были свои инструкции по поведению. Оба вспоминали различные эпизоды из жизни времен «холодной войны».
Клара была хорошо знакома с Москвой в школьные годы, когда ее отец, барон ван Палланд, в течение ряда лет работал послом в СССР. Ей с той поры хорошо знакома посольская резиденция, в которой она стала теперь хозяйкой. «Представьте себе, — говорила нам Клара, — что мы сейчас спим в кровати, которая 40 лет назад была постелью моих родителей!»
Она вспоминала суровую Москву сталинского времени, когда несколько лет подряд посещала советскую школу и должна была контролировать себя во всем, общаясь с советскими соучениками или просто проходя по московским улицам.
Россия 90-х годов, говорила она, стала совсем другой страной. Неплохо зная русский язык, она с большим удовольствием отправлялась сама в магазины и на рынки, чтобы вместе с поваром выбрать нужные продукты для приемов. Баронесса Клара находила хорошее понимание с русскими женщинами, обслуживающими приемы в резиденции, и ее, как и Годерта, эти женщины вспоминали самыми добрыми словами после их отъезда на родину.
Только случайно из разговора с этими женщинами моя жена узнала, что Стинвики постоянно отправляли не использованные на приемах продукты в московские дома престарелых, неоднократно поручали своему высококлассному повару-голландцу готовить простые блюда для этих домов, а когда по весне из Амстердама прибывала самолетом большая партия знаменитых тюльпанов — передавали старикам и тюльпаны.
Обо всем этом, повторю, мы узнали случайно, потому что Стинвики сами никогда не упоминали о своих благотворительных делах, считая это вполне естественным.
Узнав за эти годы Стинвиков весьма хорошо, могу сказать, что их доброе расположение к России и россиянам было абсолютно искренним и выражалось во многих конкретных действиях. Очень тепло они вспоминали и годы, проведенные в Венгрии и в Индонезии, а вот о канадском периоде службы говорили неохотно.
С первых же месяцев работы послом в России Годерт повел линию на оживление и наращивание позитива в отношениях наших двух стран. Ориентиром ему служили важные исторические вехи.
Так, он посчитал необходимым ярко отпраздновать в 1997 — 1998 годах 300-летие знаменитой поездки в Нидерланды молодого царя Петра I, положившей начало широкому и плодотворному общению двух государств. Кроме того, он очень заботился о том, чтобы напомнить об Анне Павловне, дочери российского императора Павла I, которая после поражения Наполеона оказалась у истоков нового периода становления Королевства Нидерландов, став супругой короля Вильгельма!.
Годерт не раз вспоминал и о совместной борьбе наших народов против гитлеровского фашизма и высоко оценивал опыт совместной творческой работы европейцев над Хельсинкским Заключительным актом. Отмечал заслугу в этом нескольких советских дипломатов, особенно посла Л. И. Менделевича, которого характеризовал как искусного дипломата, с чем я охотно соглашался.
«Дипломатия» министра Козырева вызывала у него удивление. Одновременно с этим он считал недальновидными действия западных держав, прежде всего США, по расширению НАТО на Восток, писал свои обоснования в Гаагу. А однажды пожаловался мне, что получил в ответ жесткое предупреждение от своего министра с требованием не ставить под сомнение государственную политику, а следовать инструкциям.
Годерт уделял особенное значение личным контактам, прежде всего в среде деятелей культуры. Он, как я мог видеть, быстро установил связи с руководителями Министерства культуры, Российской государственной библиотеки, Библиотеки иностранной литературы, Российского фонда культуры, Московской консерватории. Постоянно устраивал в своей элегантной резиденции «посольские вечера», на которые приглашал молодых музыкантов-исполнителей, камерные оркестры.
Эти вечера, позже названные вечерами «Культура вне границ», стали заметным явлением в культурной жизни Москвы и даже транслировались по российскому телевидению. Такая «культурная дипломатия», как мне было известно, вызывала ревность некоторых других послов. В частности, активный посол Сингапура Марк Хонг стал вскоре устраивать похожие культурные вечера в своей резиденции.