России срочно требуется укреплять здоровье в прямом смысле этого слова. Тягостное впечатление производят показатели демографического состояния нации, как они были представлены в канун 1999 года комиссией при Президенте России. Смертность на протяжении шести лет подряд превышала рождаемость, в результате чего население страны сократилось на 3,4 миллиона человек. Если этот темп сохранится, к 2015 году число россиян сократится еще на 9—17 миллионов.
Здесь стоит вспомнить беспримерный рост населения России в начале XX века — скачок со 139 миллионов человек в 1902 году до 175 миллионов в 1913 году, когда Россия встала на третье место в мире после Китая (365 миллионов) и Индии (316 миллионов). Известный французский экономист Эдмон Тэри прогнозировал тогда: «Население России к 1948 году будет выше, чем общее население пяти других больших европейских стран», то есть около 344 миллиона человек (Э. Тэри. «Россия в 1914 г. Экономический обзор». Париж, 1986).
К началу XXI века в Китае проживало свыше 1,2 миллиарда человек, население Индии приблизилось к миллиарду, а россиян осталось даже менее половины от тех 344 миллионов, которых можно было ожидать уже в середине века.
Эксперты ООН в канун XXI века прогнозировали, что к его середине население России может сократиться до 102,5 миллиона человек. Более всего пострадают Дальний Восток, Северо-Запад страны, Центральные регионы.
Что предопределило эти мрачные прогнозы? В России высокая младенческая смертность: 20 из 1000 новорожденных умирают, не дожив до года. Самая низкая в мире рождаемость (15 семей из 100 вообще бесплодны). Большинство женщин, родив одного ребенка, считают, что свой долг перед страной выполнили. В результате — зловещая перспектива стать самой «стареющей» нацией в мире, обгоняя по этому показателю Японию и Германию.
Особенно высока мужская смертность, и она продолжает расти. Мужчин косит не работа, а алкоголь да табак, к тому же — постоянные войны. И сегодня планка средней продолжительности жизни опустилась для них ниже 60 лет. Женщины в среднем как жили, так и живут 73 года. Людей губят все более распространяющиеся туберкулез, сифилис, наркомания, а теперь еще и СПИД. Здоровья нет смолоду: только 15% выпускников школ считаются практически здоровыми.
Реалии мировой политики таковы, что в наш век (как, впрочем, и во все предыдущие века) расслабляться непозволительно. В XIX столетии российский канцлер князь Горчаков Александр Михайлович при весьма похожих обстоятельствах — после крупных поражений России — спокойно говорил, что Россия «сосредотачивается». Им же произнесены веские слова: «Будущность России огромна, но путь нелегок». В декабре 1998 года эти слова были воспроизведены на мемориальной доске с барельефом А. М. Горчакова, установленной по случаю 200-летия со дня его рождения на здании Дипломатической академии Российской Федерации, что у Крымского моста в Москве.
Очень кстати вспомнились эти слова как напутствие для России перед вступлением в новое тысячелетие. Хорошо и то, что четко произнесены другие верные слова: никто не поможет России, кроме нас самих. Произнесли — нужно действовать!
Забывая своих предков, мы и себя обрекаем на забвение
Без корня и полынь не растет.
На свете все сыщешь, кроме отца с матерью.
«Времена не выбирают, в них живут и умирают».
Человек— такое существо, которое смеется над семейным альбомом, но даже не улыбается, глядя на себя в зеркало.
В пылком юном возрасте, когда мы так сосредоточены на себе и на своем самоутверждении, редко приходит в голову мысль о праотцах, мы устремлены вперед. С годами многие начинают понимать, что прошлое — часть нас самих, что мы сами становимся в глазах своих детей «предками», о которых нам так скучно было думать в дни нашей молодости.
Существуют, несомненно, благородные исключения, но я к ним не принадлежал и о своих предках, своих корнях стал задумываться, лишь когда подросли собственные дети.
Мне повезло, что у меня была исключительных душевных качеств мама. Она родилась в 1909 году, 26 января по новому стилю, и прожила почти 85 лет, не дотянув до этого почтенного юбилея восемь недель.
Особенными качествами мамы были поразительное терпение, почти неправдоподобное при ее сильном и порывистом в молодые годы характере, доброта, доверие к людям. Ей платили ей тем же. На протяжении всей своей жизни я помню, что к ней обращались только ласково: «Лизочка» или уважительно: «Елизавета Петровна». Только две ее младшие сестры позволяли себе даже в почтенном возрасте привычный капризный тон: «Лиза, а Лиза», — что не удивительно, поскольку она была для них нянькой в те лихие годы, когда их мать служила прислугой или обустраивала собственное скромное хозяйство.