Признаюсь, что мне всегда было свойственно некое, так сказать, мальчишество. Возможно потому, что в юные годы я находился под маминым влиянием и вел себя «примерно», в школе был отличником, а следовательно, так и не исчерпал свои хулиганские возможности.
Продолжая думать о загадочном американце, я предложил моему профессору сделать самим шаг вперед и сломать лед в отношениях с партнерами из США. Но Федор Иванович был архиосторожным человеком. К тому же его задевало, что чопорный американец явно игнорирует его. Во всяком случае, только через какое-то время мне удалось как бы невзначай подвести его к американскому профессору во время очередного перерыва.
Я раскланялся и сообщил Хадсону, что его аргументация (сейчас уже не помню, по какому вопросу) вызвала большой интерес у моего шефа и что это — хороший случай поближе познакомиться с коллегами по сессии. Затем представил Федора Ивановича, подчеркнул его авторитет в советских научных кругах и высказал от его имени пожелание побеседовать неформально — для выяснения взаимных позиций. Мои усилия не пропали даром — американец улыбнулся. Но и только. Подошел его непроницаемый секретарь, и я без всякого приглашения, по-русски, протянул ему руку, от которой он испуганно отстранился. Тут уже его шеф вмешался и сказал: подай ему руку.
После этого у меня был еще один случай поговорить с этим молодым человеком, но только коротко и в присутствии его начальника. Отвечая на мои вопросы, он сказал, что закончил Йельскую школу права и намерен дальше совершенствоваться в этой области. Точка! Больше он ничего не хотел рассказывать и вообще на протяжении всей сессии старался меня избегать. Мы только раскланивались, правда, теперь уже любезно.
Это тоже была Америка — холодная и надменная.
В последующие годы я пять лет работал в советском посольстве в Лондоне (1954 — 1959), затем, после некоторого перерыва, — шесть лет в посольстве в Оттаве (1962 — 1968). Разумеется, на этой работе в должностях атташе, третьего секретаря, а затем — первого секретаря и советника я имел много случаев беседовать с американцами — дипломатами, журналистами, бизнесменами. Не только пожимать им руки, но и обстоятельно обсуждать различные проблемы, разговаривать «за жизнь» и поднимать тосты на приемах.
Однажды я в качестве помощника посла в Лондоне Я. А. Малика встречал знаменитого тогда американского миллионера и плейбоя Майка Тодда, появившегося на шикарном «ягуаре».
Как было заведено, я участвовал в разговоре Малика с Тоддом и переводил. Гость говорил о своей возможной поездке в Советский Союз, но вдруг, после уже довольно продолжительной оживленной беседы и даже тоста, спохватился и заторопился, сказав, что в машине его дожидается жена. А совсем недавно британские газеты шумели о том, что знаменитый Майк Тодд женился на молоденькой гулливудской звезде по имени Лиз Тейлор.
Мы с послом переглянулись в изумлении, и он велел мне бежать к машине, принести извинения и уговорить даму подняться наверх в посольство, что я без промедления и сделал.
В окне машины я увидел юную красавицу, повернувшуюся ко мне с недоумением, даже испугом в глазах. Я успокоил ее своими извинениями, но тут же смутил настойчивым приглашением присоединиться к нам. Она держалась крайне стеснительно, даже покраснела, неловко заулыбалась, но на уговоры не поддалась. Я метнулся обратно в посольство, однако беседа уже закончилась, и посол с гостем спустились к машине. Яков Александрович Малик также был не прочь взглянуть на восходящую звезду, которая побеседовала с ним минутку, так и не выйдя из машины.
Где-то год спустя из газет мы узнали, что Майк Тодд, в прошлом военный летчик, погиб в авиакатастрофе. Лиз осталась вдовой.
Другой яркий и памятный для меня эпизод относится к периоду моей работы в Канаде, когда в 1967 году в Монреале проходила Всемирная выставка «ЭКСПО-67».
В течение года, как советник посольства, я буквально «пропадал» в Монреале, занимаясь самыми разными вопросами советского участия в выставке, в результате чего был вовлечен во все крупные события. Одним из таких событий явился приезд на выставку Розалин Кеннеди, матери погибшего президента.