В Советском посольстве мы не раз «пропускали» с Марией Игнатьевной по рюмочке-другой водки, которую она предпочитала другим напиткам. Ей тогда было за 80, и, приходя изредка на приемы в посольство, она сразу просила подать ей удобный стул, а уже затем — рюмочку.
Упомяну торжественный прием в резиденции советского посла 7 ноября 1973 года, когда Мария Игнатьевна восседала с неизменной рюмочкой в кресле на затененной стороне обширного холла и я познакомил с ней Ларису Николаевну Васильеву, жену корреспондента «Известий» Олега Васильева. Две неординарные дамы быстро нашли общий язык, и Лариса впоследствии выразила свои впечатления от общения с Марией Игнатьевной в двух книгах: «Кремлевские жены» и «Дети Кремля», ставших бестселлерами.
Один из самых колоритных «русаков» в Лондоне — Питер Устинов, драматург, писатель, актер с мировой славой. С ним мы беседовали лишь однажды, это было в конце 70-х годов. Но знал я о нем еще со времени работы в Лондоне в 50-е годы. Тогда нашумела написанная им в 1956 году в духе Шекспира пьеса «Романов и Джульетта» (о драматической любви сына советского посла и дочери американского посла), которая оказалась очень созвучна времени, с успехом шла в лондонском театре, потом по ней был написан мюзикл и снят фильм. Я восхищался Устиновым-актером, очень радовался, когда вышел его телевизионный сериал об Эрмитаже, показанный во многих странах. Затем, в 1983 году лондонский издательский дом «Макмиллан» выпустил книгу Питера Устинова «Му Russia». Я ее немедленно «достал» и прочитал.
Книга насыщена интересными фактами, изящна по слогу, великолепно иллюстрирована. Автор смотрит на Россию пристрастно влюбленными глазами и подчас оправдывает ее в том, чему мы, коренные россияне, не всегда бы нашли оправдание. В одном пассаже он говорит о России как «жертве своих собственных гигантских размеров», которые страшат другие народы, и поясняет: «Практически невозможно, чтобы что-то очень большое было чарующим». Не могу не привести тут же милое английское выражение: «Small is beautiful».
Питер Устинов, как рассказывает он сам, — русских корней: «Я — не красный и не белый, фактически я совсем не русский, в том понимании, какое существует у таможенников. Я родился в Лондоне, но в то же время я был зачат в Ленинграде, а это повлияло на меня куда более серьезно и убедительно, нежели сам случай моего рождения».
Родившийся в Лондоне в 1921 году, Питер является представителем сразу двух очень известных в России фамилий — Устиновых и Бенуа. Поскольку в моем родном Петровске стоит большое двухэтажное здание начала века из красного кирпича, которое местные жители во все годы называли «Устинов дом», я спросил о нему Питера, когда мы встретились на одном из приемов в посольстве. Питер обрадовано подтвердил, что его дядя широко вел торговые дела в Саратове и имел несколько домов в этом и других городах. Питер говорил, что при всей своей любви к северной столице он непременно собирается посетить истинно русские волжские города.
В начале 80-х годов с группой общественных деятелей я отправился в Эдинбург. О нашем приезде узнала местная активистка Общества «Шотландия — СССР» и пришла к нам в гостиницу с мужем. Это была русская женщина, лет тридцать тому назад вышедшая замуж за шотландца, который работал в СССР. Они оба излучали такую благожелательность и радость, что мне показалось, будто я неожиданно встретил близких родственников. Оба говорили по-русски, правда, шотландец — с большим трудом. Из их сбивчивого рассказа я понял, что они счастливо живут в небольшом городке к северу от Эдинбурга (кстати, где-то там находится и городок по имени Москва) и им давно не случалось принимать у себя дома гостей из СССР.
Женщина стала рассказывать, какие вкусные, чисто русские пироги и пельмени она готовит, что тут же горячо подтверждал ее муж. У нас, однако, было все расписано по программе, и мы очень разочаровали их отказом приехать к ним в гости, где наверняка застряли бы на целый день. Но до сих пор у меня в памяти эта милая пара, которая ест русские пироги и пельмени в горах Шотландии.
С российскими женщинами встречался я и в Индонезии, когда работал там в 1987—1990 годах. Все они в свое время вышли замуж за индонезийских офицеров, обучавшихся в Советском Союзе в 50—60 годы, когда руководители КПСС верили в возможность коммунизировать эту далекую экзотическую страну и вовлечь ее в «Советский лагерь». В знаменательные годы начала «перестройки» эти наши соотечественницы, никогда не терявшие своего русского начала, снова потянулись к Родине, как к солнцу тянутся подзасохшие, но затем обильно политые цветы. Горько говорить это, но в итоге Родина не очень порадовала их радушием и вниманием.