Словом, обиду на него не держал. Перед вылетом в Москву Борис Николаевич, зная, что летом должна заканчиваться моя командировка, велел мне не покидать Джакарту до тех пор, пока я сам лично не подпишу готовящийся договор.
31 мая 1990 года состоялось решение Совета Министров СССР о заключении соглашения с «Бимантара Читра», после чего наш Договор был доведен до стадии подписания, которое состоялось 14 июня у меня в резиденции в присутствии Кадарисмана и сотрудников посольства, моих незаменимых помощников по переговорам в течение многих месяцев. 15 июня я, распрощавшись с Индонезией, уже летел в Москву.
Осенью в Джакарту прибыл новый посол В. В. Малыгин, которому на протяжении всего срока командировки пришлось переносить неудобства старых помещений посольства и контролировать строительство новых. Только сменивший его посол Н. Н. Соловьев «поспел» к моменту переезда посольства на новую территорию.
Вернусь к памятному мне моменту подписания Договора. С нашей стороны в церемонии участвовали посланник В. Г. Еремченко, первый секретарь В. А. Селезнев, консул Ф. Н. Поселянов, которые также поставили под документом свои подписи как свидетели.
Все мы сплоченной командой (включая также энергичного завхоза посольства В. А. Пархоменко) долгие месяцы «выхаживали» вместе со специалистами из Москвы каждый параграф договора и на конечном этапе даже удивлялись, что получилось столь «красиво», не вполне веря, что наш план действительно реализуется так, как изложено на бумаге. У меня даже сложилось впечатление, что в торге по условиям договора мы слишком «пережали» руководителей «Бимантары».
На той памятной церемонии мы с Бамбангом под благосклонным взглядом Кадарисмана произнесли тосты за наш общий успех и выпили советского шампанского, а потом сфотографировались на память. Вроде как в шутку, думая уже о предстоящем завтра окончательном отъезде из Индонезии, я выразил надежду, что смогу все же когда-нибудь увидеть то новое посольство, которое мы договорились соорудить. Бамбанг, не колеблясь, ответил: «Вы будете приглашены на «инаугурацию».
Прошли годы, я уже ушел в отставку с дипломатической службы, однако время от времени от бывших коллег до меня доходили сведения о ходе строительства посольства на новом месте.
Кстати, замечу, что вскоре после моего возвращения в Москву индонезийская сторона сообщила МИД СССР о своем желании наградить меня индонезийским орденом Звезда за особые заслуги («Бинтанг джаса утама»). Согласие было получено, и вскоре индонезийский посол в Москве Январ Джани вручил мне орден. Так что в Джакарте, видимо, обид на меня не держали.
Наконец наступил момент «инаугурации» нового комплекса посольства, о чем мне в последнюю минуту сообщил знакомый инженер В. Я. Мозалев, все эти годы контролировавший ход строительства. Он передал мне, что я вместе с ним приглашен Бамбангом и Азизом в качестве гостя «Бимантары» на церемонию подписания акта сдачи-приемки.
Это было в середине января 1996 года. Мы полетели в Джакарту на церемонию.
Посол Н. Н. Соловьев устроил прием в своей недавно отстроенной резиденции, где я увидел много своих индонезийских друзей. Ф. Н. Поселянов, вновь работавший в посольстве, теперь уже в качестве генерального консула, водил меня по новым помещениям. Мы вспоминали переживания шести-восьмилетней давности, обсуждали, что хорошо получилось, а что не очень.
Весь комплекс и особенно центральное здание посольства — необычной формы, его силуэт сверху напоминает якорь. Его стены орнаментированы внизу гранитом и выше покрыты плесенеустойчивой плиткой. Комплекс неплохо вписался в современный ансамбль магистрали Расуна Саид с многочисленными посольствами и престижными офисами. Как говорили знающие люди в Джакарте, его рыночная цена приближалась к 20 миллионам долларов США.
А опыт обмена участками в Джакарте не был предан забвению. Руководство МИДа России стало рекомендовать его послам за рубежом. Например, посольство РФ в Таиланде в 90-х годах взяло на вооружение этот «индонезийский вариант» и также произвело обмен очень престижной территории посольства в историческом центре Бангкока на другой участок со строительством там нового посольского комплекса. Посол В. В. Малыгин, при котором шло строительство посольства в Джакарте, применил этот опыт после назначения на работу в Таиланд, и, как мне известно, в 1999 году в Бангкоке посольство переехало в новые помещения.