Упомянутый «папа Красов» без большого труда смог тогда направить мою энергию на то, чтобы исследовать и запечатлеть в фотографиях все возможные места, связанные с пребыванием в Лондоне Карла Маркса и В. И. Ленина и с тремя съездами РСДРП, проходившими, как известно, также в Лондоне.
Мне было интересно самостоятельно бродить по городу, разыскивать документы и даже интервьюировать людей, которые могли знать и помнить события более чем полувековой давности. В этом мне помогали английские социал-демократы и коммунисты-ветераны, прежде всего А. Ф. Ротштейн, Эрик и Зельда Коутс, А. М. Барр.
Так, Зельда Коутс поведала мне, что совсем юной девушкой приводила Ленина и Крупскую в Гайд-парк в «ораторский уголок», а несколькими годами позже присутствовала на заседаниях V съезда РСДРП, проходившего в небольшой реформистской церквушке «Брадерхуд черч» на юго-западной окраине Лондона, и наблюдала, сидя в числе гостей на хорах, ожесточенные и явно бранные споры Ленина с меньшевиками. Видела она также, как выступал, элегантно жестикулируя, Г. В. Плеханов. От милейшей дамы Анны Максимовны Барр я узнал, что Ленин в сопровождении Надежды Константиновны однажды приходил к ее отцу — эмигранту из России, и ее, маленькую девочку, брал на руки.
Обследовал я также сквер Холфорд, где в одном из домов Ленин и Крупская прожили год — с апреля 1902-го до мая 1903-го (этот дом пострадал во время фашистских бомбежек и был снесен), а также «Маркс хаус» на Клеркенвел-грин, в котором Ленин редактировал «Искру», дома в Сохо и около Мейтланд-парк, где долгое время проживал с семьей Карл Маркс, и много других мест.
В 1956 году я оказался свидетелем того, как по инициативе английских коммунистов на Хайгейтском кладбище могила Маркса была перенесена на более видное место и увенчана массивным монументом с бронзовым бюстом, выполненным видным скульптором Лоуренсом Брэдшоу, входившим в число друзей Советского Союза. С того времени особенно частыми и «ритуальными» стали посещения могилы «творца научного коммунизма» всеми советскими делегациями и делегатами.
За несколько лет я стал почти профессиональным экскурсоводом для своих коллег и для различных делегаций. Впоследствии (в 1960 году) даже опубликовал в Госполитиздате иллюстрированную брошюрку «По ленинским местам в Лондоне».
Не хотел бы, чтобы у читателей создалось впечатление, будто ритуалы поклонения вождям были тогда принудительными, фальшивыми или лицемерными. Хотя после XX съезда партии, состоявшегося в 1956 году, многим открылась правда о сталинском терроре, приверженность коммунистическим идеалам была еще сильна, особенно среди тех, кто не был прямо затронут этим террором и в силу мощной партийной пропаганды искренне верил в правильность учения Маркса и Ленина. К тому же это были годы хрущевской оттепели, сопровождавшиеся успехами СССР в космосе, которые впечатляли и Запад.
Запомнил случай, когда в начале октября 1957 года, вскоре после запуска в космос первого советского искусственного спутника Земли, я был с очередной делегацией у могилы Маркса и обнаружил перед памятником букетик цветов с запиской, которую с интересом прочитал. На листке, вырванном из ученической тетради какой-то англичанин написал: «Я согласен с Вами, Карл, у Вас непоколебимая позиция. Мы пришли сюда не для того, чтобы плакать, а чтобы радоваться, ибо Ваше учение дает нам силы не только изменить мир, но и изменить космос». Вот так...
Уже иная картина была в конце 70-х годов. Поток деловых визитов и культурных обменов многократно возрос. Лондон нравился всем, и в том числе высоким партийным и государственным чиновникам, которые находили любые поводы, чтобы организовать себе такую поездку. Порой даже бывало трудно понять, с чем и зачем приехал какой-нибудь чин.
В этом смысле особенно отличались бывалые сотрудники аппарата ЦК на Старой площади, частенько наведывавшиеся в Лондон в составе разных делегаций, а то и просто так, «для изучения обстановки». Причем приватный показ игривого фильма в кинозале посольства устраивал далеко не всех. Тогда огонь на себя приходилось вызывать прикомандированному к посольству цековскому секретарю, тому самому, который нас, обычных советских дипломатов, предостерегал от посещений сомнительных мест. Он потихоньку договаривался с работающим в Лондоне директором того или иного внешнеторгового объединения, имевшим резерв на представительские расходы, и тесной компанией они отправлялись в какой-нибудь ночной ресторан или клуб знаменитого квартала Сохо.