— Мы обязаны продолжать опыт, — напомнил я. — Это поручил нам Совет Земли.
Майя горько засмеялась.
— Мы уже давно и сполна уплатили свой долг людям. Пусть опыт продолжат другие. А мы отдохнем… — И совсем жалобно она произнесла: — Сколько можно продолжать борьбу? Лучше уж…
И тогда засмеялся я:
— Послушай, я расскажу тебе притчу о человеке, захотевшем сполна отдать свой долг людям и стать свободным от обязанностей. Он был сильным и смелым до дерзости. Он был умен и талантлив. И больше всего на свете любил свободу. Но, как все мы, он часто слышал слова о долге, и ему казалось, что они опутали его, как звенья цепи. Он решил разорвать цепь.
«Я расплачусь со всеми долгами и стану свободным!» — поклялся он.
Этот человек пролагал новые пути в джунглях, опускался на дно глубочайших океанских впадин в батискафе, летел в ракете, обводнял марсианские пустыни. Он платил добрыми делами учителям и друзьям за все, что они сделали для него. Он отдавал долги даже случайным прохожим, ласково улыбавшимся ему в грустные для пего минуты.
И когда ему показалось, что он рассчитался с долгами, спросил у странника:
«Все ли я уплатил?» Странник ответил вопросом на вопрос:
«А тем, кто создавал твою одежду и охранял тебя, когда ты спал, когда шел по улице, когда плыл по морю, уплачено ли? А тем, кто построил машины, чтобы ты мог ими пользоваться?» «Я уплатил им сполна».
«А тем, кто лечил тебя, и тем, кто создал лекарства, и тем, кто открыл возбудителей болезней и указал, как с ними бороться?» «Я уплатил и им».
«В таком случае, — сказал странник, — у тебя осталось Меньше долгов, чем было, но их по-прежнему немало. Например, жизнь, которую тебе дали родители. Можешь ли ты вернуть ее?
Ироническое выражение сбежало с Майиного лица. Она о чем-то задумалась. А я продолжал:
— Он поклялся отдать и этот долг — спасти десять жизней взамен одной своей. Он сделал это. И когда снова спросил о своем долге у странника, тот ответил:
«Ну что ж, ты сделал немало. Но отдал ли ты долг деду, подарившему тебе зоркость глаз, и прадеду — за крепость мышц, и всем предкам — за тонкий слух, за умение быстро бегать, лазать по горам и за многое другое? Попробуй отдать все эти долги — и у тебя нарастут новые: людям, помогавшим расплатиться».
Майя подошла ко мне совсем близко, так, что я почувствовал ее дыхание, и проговорила:
— Я не так сказала — дело не в долге. Мне страшно. Что у нас останется? И как же наша любовь?
— Мы воссоздадим себя в одном двойнике, в одном существе, — ласково ответил я ей. — Сначала перепишем на него твое «я», затем мое…
— Я не знала, что ты подумал заранее об этом, — признательно сказала она.
Только по напряженности ее голоса можно было почувствовать, как ей хочется расплакаться.
В это время послышался сигнал. Я ответил разрешением, и в комнату вошло несколько людей. Автоматы раздвинули стены и образовали дополнительные кресла для вошедших. Но они не пожелали сесть, а стояли группой.
Я впервые видел всех этих людей вместе. Здесь был и председатель Совета Земли, и легендарный космонавт Бен, Который Возвращается, и несколько членов его экипажа, и знаменитый строитель подводных городов, и Унар, мой ученик.
— Мы пришли, чтобы сказать: человечество гордится вашим подвигом, считает вас своими разведчиками на дороге в бессмертие, — сказал председатель Совета. — Человечество посылает вас дальше. Опыт должен продолжаться.
Он говорил просто и в то же время торжественно. И после него каждый из пришедших находил разные слова, которые могли бы помочь нам. И когда кто-то из нас улыбался, они радовались от души, думая, что их приход не напрасен. Но я-то знал, что означали эти улыбки. Иногда в них угадывалась растроганность, а чаще всего они были лишь прикрытием отрешенности, мысли: «Все равно ничего другого нам не остается…» Но я знал еще одно: мы действительно разведчики, и наша разведка самая трудная. Именно поэтому мы будем продолжать ее. И даже в мысли «ничего другого не остается» есть мужество, с которым мы родимся на свет и, не согнув головы, уходим из жизни.
Председатель что-то говорил, и каждый из нас по очереди улыбался ему. Но я недооценил его-он понял. Мгновенно умолк, включил видеофон и спроектировал изображение на стену. И мы увидели, как там появились разные люди.
Спокойно и твердо они говорили одно и то же:
— Первый Научный центр готов работать на Большой опыт.
— Второй Научный центр готов работать на Большой опыт.
— Пятый Научный центр готов работать на Большой опыт…
Я пишу в лабораторном журнале:
«Чтобы покорить природу, нужно победить себя».
НЕОПРОВЕРЖИМЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Фантастический рассказ-шутка
…Игрушечное оружие для малолетних заполняет полки магазинов в США… 2 миллиона несовершеннолетних преступников полиция в США арестовала в 1965 году…
Большой Совет планеты Артума продолжался уже третий час по местному времени, что соответствовало сорока земным минутам, — на Артуме умели ценить время. Страсти накалялись, а решение все еще не было принято.
Обсуждался вопрос об экспедиции на Землю.
— Нет, к сожалению, время еще не наступило! — утверждал Главный астроном. — Вспышки, о которых говорили мои уважаемые коллеги, мало похожи на старты ракет. А контакты стоит устанавливать в первую очередь с теми цивилизациями, которые уже вышли в космос.
Резко подпрыгнул и стукнулся головой в потолок Математик — это была манера артумцев выражать крайнюю степень протеста:
— Позвольте не согласиться, многоуважаемый. Расчеты и вычисления говорят, что цивилизация этой планеты достигла высокой степени.
Лесовод:
— Совершенно верно. И наблюдение за зелеными пятнами лесов показывает то же самое: леса на планете убывают в одних местах и появляются в других с такой быстротой, какая только возможна при развитой цивилизации.
Неожиданно Экономист поддержал Главного астронома:
— Мы не можем позволить себе роскошь снаряжать экспедицию на планету, о которой нам так мало известно. Подумайте о расходах. Сначала попробуем поймать их радио и телепередачи, если, конечно, они существуют…
И как это бывает лишь в самых успешных дискуссиях, нашлись существа, предложившие компромисс:
— А зачем нам дорогостоящая экспедиция? Мы можем снарядить обычную разведывательную экспедицию. Ее проведут один-два артумца. Они не будут вступать в контакты с жителями планеты, а в течение нескольких дней понаблюдают за ними, соберут какие-нибудь детали, по которым можно судить о степени развития общества.
— О многомудрый, даже идиоты знают, что таких деталей не существует, возразил Историк. (Кстати, «идиот» — единственное слово, которое имеет однозначные слова на всех планетах, где живут разумные существа.) — Только совокупность многих данных позволяет сделать выводы.
И тогда выступили два брата — Детективы. Они умели говорить вдвоем одновременно:
— Вы забыли о том, как мы узнали почти все о населении планеты Покус по нескольким застежкам, найденным у порога дома? А ведь бывают и более существенные детали — орудия труда, особенно оружие. Они позволяют судить о научном и техническом уровне, о морали и нравственности. Мы готовы слетать в двухместной гравитонной ракете на эту планету, в течение нескольких часов собрать все доказательства и вернуться живыми и невредимыми. К тому же не попадаться на глаза жителям планеты, ничем не обнаружить себя и таким образом провести экспедицию, как говорят на Покусе, «пииии-бом», что означает «дешево и сердито».
После бурных, но непродолжительных прений предложение Детективов было принято.
…Экспедиция выполнила обещание — вернулась в рекордный срок. Лица Детективов, когда они вошли в зал Большого Совета, сияли и блестели, будто намазанные жиром. И, глядя на них, постепенно светлели лица членов Совета, словно на них ложился отблеск радости.