Рейла, отметила Лианна, широко раскрыв глаза. Насколько она знала, вдовствующая королева посещала сад не столь часто; напротив, она была известна частым пребыванием внутри замка, зачастую в одиночку, присоединяясь к остальному двору только по каким-то поводам. Даже её дети видели придворных чаще, чем она.
По мере того, как толпа расступалась перед ней, Лианна поняла, что она направляется в её сторону. Старк рефлективно выпрямила спину и отложила воду в сторону, дабы сложить руки на коленях. Что-то в этой женщине побуждало её быть опрятной; она было словно неодобряющая мать, которая не могла быть довольна, пока её дети не выглядят наилучшим образом. Дети и в самом деле здесь были, по крайней мере одна, сопровождающая её; трёхлетняя Дейнерис была одета в очень красивое платьице из пунцового шёлка и чёрной парчи, приятно контрастирующее с её белым личиком и серебристыми волосами. Она шла рядом с матерью с грацией, неизвестной даже многим взрослым, что делало её предметом восхищения. Они обе подошли к Лианне, остановившись в тени её зонтика, и мужчины бросились подыскать дамам стулья.
— Мне сказали, что ты здесь, — пропела Рейла своим гордым бархатным голосом. Два стула были принесены, и Рейла села на тот, что был ближе к Лианне. Её свекровь расправила юбки и наклонилась, накрыв руку Старк своей; Лианна затаила дыхание. — Так приятно видеть тебя, моя дорогая. — Её фиолетовые глаза смотрели на неё мягко, но Лианна всё ещё была не в своей тарелке. Её появление что-то значило, но она не знала, что.
— Мне Вас тоже, матушка, — сказала Лианна, вернув себе дар речи. — Что привело Вас сюда?
— Захотелось увидеть жену моего сына, ведущую себя, как королева, — ответила она тоном ни жестоким, ни добрым.
Лианна не смогла ничего сказать; вернее, могла бы, но только неприлично. Голос Рейгара всё ещё сидел у неё в голове, пронизывая необычным страхом. Она никогда не боялась Рейгара.
— Мама, — сказала Дейнерис взрослым для своего возраста голосом, таким же, как у Джона; только Лианна будет рыдать, если Джон будет с ней так официален. — Могу я сесть рядом с тётей Лианной? — Что за милый ребёнок! Лианна улыбнулась её любезности; ей захотелось взять её к себе на колени.
— Может, твоя тётя не хочет сидеть в тесноте, Дейнерис, — сказала, а не спросила Рейла.
— О, нет, это не проблема, — настояла Лианна, заработав взгляд от свекрови. — Дейнерис, можешь сесть со мной рядом, если хочешь.
Девчушка улыбнулась во весь рот и соскочила со своего места, после чего слуга перенёс её стул справа от Лианны. Тогда она поднялась на него и села, как и прежде, чопорно и благопристойно. Рейла похлопала Лианну по руке, вновь привлекая к себе её внимание. На её лице была натянута улыбка, свидетельствующая о неодобрении.
— Как у тебя дела с Рейгаром? — спросила она шёпотом и опустив голову, чтобы Дейнерис не услышала.
Лианна опешила от её вопроса. Зачем она интересуется, спросила она себя с усиливающимся подозрением внутри. Что ей за забота? Всё же она вынуждена была ответить, правда, в защитной манере.
— У нас всё хорошо, Ваше Величество, — сдержанно пробормотала она.
— Тогда ты понесёшь ребёнка в ближайшее время, я молюсь?
Щёки Лианны расцвели розовым и нагрели и без того горячую кожу. Дети и её неспособность выносить их усугубляли её позор. В то время, как её свекровь наверняка не хотела навредить ей, это было не то, что она хотела бы с кем-либо обсуждать; даже когда Рейгар заговорил об этом, Лианна почувствовала себя неловко и ущемлённо. Рейла была ей едва ли кем-то большим, чем малознакомая женщина. Она почувствовала странную боль в животе, похожую на боль от веса младенца, продолжающую напоминать обо всём, что она потеряла. Разгневанная, Лианна не желала отвечать.
Возможно, почувствовав это, её свекровь снова заговорила:
— У тебя есть долг перед мужем…
— Да, Ваше Величество, я надеюсь, что вскоре понесу ребёнка, — вставила Лианна, ненавидя этот разговор больше, чем предыдущий. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Рейлой, которая была безмятежна и расчётлива.
— Хорошо, — сказала она, и Лианна взмолилась, чтобы она ушла. В её животе до сих пор полыхал огонь, но постепенно утихал. Рука Рейлы соскользнула с руки Лианны и коснулась её собственного подбородка. Она смотрела на свои колени, сосредоточив внимание на складках юбок. Дрожащим бормотанием она спросила:
— Рейгар… Мой сын, он нежен с тобой?
Вопрос заставил Лианну онеметь. Нежен? — размышляла она, нахмурив брови и обдумывая это слово. Её мысли наполнили этот день и прошлая ночь, когда резкий голос Рейгара звенел у неё в ушах. Он говорит иногда жестоко, но он нежен. Его прикосновения всегда были мягкими, руки — всегда надёжными, а глаза — обыкновенно добрыми. Он никогда не причинял ей боли, по крайней мере телесной, а, скорее, всегда обдумывал её чувства и постигал их.
— Он нежен, Ваше Величество, — выпалила, затаив дыхание, Лианна.
— Хорошо. Это хорошо, — сказала Рейла, слегка кивнув. — Но даже если нет… Помни свои обязанности перед ним. — Она перевела взгляд на свою дочь, любезно принимающую розовую розу от маленького мальчика. Лианна посмотрела на Дейнерис, затем опять на Рейлу, в чьих глазах плескалась неодолимая печаль.
Лианна надеялась, что никогда не будет так смотреть на Джона.
__________________________________
Казалось, прошли часы, пока Рейгар не вошёл в свои покои.
Лианна, ожидавшая его, страшилась и одновременно сильно желала его прихода. После дня, проведённого с Рейлой, она ничего больше не хотела, кроме как помириться с Рейгаром. Она боялась разъединяющей печали, так характерной для её свекрови. Лианна не хотела каких-либо неприятных эмоций между ними; он был всем для неё, в конце концов; он, Джон и братья. Если она потеряет кого-то одного из них, это сокрушит её.
Она сидела на кровати с ногами, одетая в кремовую ночную рубашку, слабо завязанную на груди. Лианна чувствовала себя тепло и довольно, пока не зашёл Рейгар, принеся с собой порыв ледяного ветра. Он выглядел иначе, чем прежде, с выражением безразличия на лице вместо пренебрежения. Но он всё ещё был твёрд, холоден и недостижим для неё.
— Добрый вечер, — нерешительно сказала Лианна, решив начать первой.
Рейгар не ответил. Он только расстегнул пуговицы на манжетах и перешёл к застёжкам на своём багряном камзоле. Лианна аналогично потянулась к кружевам на груди и затеребила их, отвлекаясь от удушающей тишины. Когда Рейгар надел свою пижаму, Лианна вновь заговорила.
— У тебя сегодня было заседание совета? — спросила она, получив в ответ лишь бросающее в дрожь молчание. — Я всегда могу это сказать. Ты всегда выглядишь таким напряжённым. — Глаза Лианны проследили за Рейгаром, вошедшим в ванную комнату, и вскоре она услышала брызги воды. — Я говорила сегодня с твоей матерью, — сказала она громче, чтобы он услышал. — Она была в саду. Она спрашивала о тебе. — Всё ещё тишина.
Лианна почувствовала себя задетой; кровь бросилась к её лицу. Он относится ко мне, как к ребёнку, с гневом отметила она. Как отец, которому надоедает его дочь.
— Я не люблю, когда меня игнорируют, Рейгар, — с горечью сказала она, опуская глаза на колени, где распростёрлись её руки.
— А я не люблю, когда мне лгут, Лианна, — отчётливо сказал он, глядя на неё суровым взглядом. — Тем не менее, кажется, что это постоянное состояние нашего брака.
Лианна опешила.
— Лгут? — недоверчиво переспросила она. — Я никогда…
— Нет смысла спорить об этом, — холодно сказал он. — Приют, который, как ты утверждала, ты финансируешь до сих пор, получил от тебя одну монету. — Он подошёл к ней ближе, нависая, высокий и внушительный. Лианна встала с колен, чтобы быть с ним одного роста.
— Нет! — закричала она, сжимая кулаки. — Я получаю от них письма; я посылаю слуг, которые доставляют их в руки самому Тайвину Ланнистеру. Спроси его, он тебе скажет.