— У тебя есть любимые? — спросила Рейла, и ответ сразу сорвался с языка Лианны.
— Голубые зимние розы. — Простое упоминание о них принесло с собой головокружительную волну ностальгии. Казалось, они растут в её ногах в богороще Винтерфелла. Они были в её волосах, заткнуты за пояс брюк, разбросаны по всей её комнате. Они были захоронены с её матерью, украсив усопшую красавицу голубым. Мягкая корона с оторванными шипами, сидящая на её голове — дурной голове — на турнире в её первой поездке на юг. Синими лепестками была усыпана постель в башне, разогретая солнцем — и драконом.
— Боюсь, их у меня здесь нет, — сказала Рейла, вырывая Лианну из её мыслей. — Они плохо растут на юге.
Лианна нахмурилась.
— Вы пробовали? — Она сама тоже пыталась. Они почернели за несколько дней под солнцем Дорна.
— Боюсь, они предпочитают мёрзлую землю и снега плодородной почве и тёплым дождям. Под моим присмотром они быстро засохли. Эти цветы не годятся для юга. — Сердце Лианны глубоко опечалилось за них, хотя она не могла сказать, почему. Наверное, ребёнок оказывал на её чувства такое гнетущее влияние. — Но это неважно. Мы здесь не для того, чтобы говорить о мёртвых цветах. — Она протянула руку и коснулась большого живота Лианны. — Как ты и твоё дитя? — Лицо Рейлы разошлось в материнской улыбке, и Лианна ответила тем же.
— Отлично. Он становится сильнее с каждым днём. — Эта тема взволновала её. Они говорили о её малыше, её радости, её собственной плоти и крови.
— Приятно это слышать, — благожелательно сказала Рейла, одобрительно кивая. — Похоже, ты не лгала мне в тот день в саду. Между тобой и моим сыном всё хорошо.
— Э-э, да… — пробормотала Лианна, отводя взгляд в сторону. Между ними не всё было в порядке, но её свекрови это не касалось.
— Должна сказать, мне нравится такой перерыв, — сказала Рейла. — Между твоим сыном и этим ребёнком всего четыре года. Это прекрасная разница в возрасте. — Вдруг её улыбка сделалась необъяснимо грустной, а фиалковые глаза опустились на кувшин с водой перед ней. Лианна заметила это изменение. — Мне повезло меньше. Между Рейгаром и Визерисом шестнадцать лет разницы. Именно из-за этой пропасти Рейгар неблизок со своим братом. Это печально.
Хоть в этом и не содержалось новых сведений, грусть свекрови образовала комок в горле Лианны. Она не могла представить такой ситуации в своей семье. Шесть лет между ней и Брандоном не заглушили их любви друг к другу. Четыре года между ней и Недом значили ещё меньше. И всё-таки это с Брандоном она проводила больше времени, и ей нужно было только позвать его, чтобы он бросился к ней на помощь, готовый защитить её…
Лианна почувствовала, как её руку сжали. Она посмотрела на свекровь затуманенными глазами. Она вдруг почувствовала себя глупо, что так заплакала, и наспех смахнула слёзы с мокрого лица.
— Мне жаль, — пробормотала Лианна в непрекращающихся слезах и услышала смешок Рейлы.
— Мне тоже очень жаль, — сказала она, достав платок и помогая Лианне одолеть поток слёз. — Прошу, не думай, что я навязываю тебе свою судьбу. Мне бы не хотелось такого для таких, как ты.
Таких, как я? Мысли Лианны спутались. Каких?
— Я не та, что говорит пустые комплименты, дорогая, но я скажу, что ты хорошо выполняешь свои обязанности и как жена, и как королева. Не забывай их, эти обязанности. И не позволяй другим выполнять их за тебя. — Голос Рейлы тут же утратил свою мягкость, сменив её суровым прагматизмом. — Рейгар — мой первый сын. Он дорог мне. И пока ты угодна ему, я желаю тебе удачи и везения. — Её навернувшиеся слёзы пронзили сердце Лианны, заставляя бежать по спине мурашки. Она смогла только чуть кивнуть, не желая отвечать свекрови. Затем на лице Рейлы засияла улыбка, и Лианна почувствовала, как её мышцы расслабляются одна за другой. — Ладно, — выдохнула она; прежняя нежность вернулась в её голос. — А сейчас пойдём искать Дейнерис? Она так долго просила повидаться с названой сестрой. Ты успокоишь её этим? — Рука Рейлы снова взяла её, когда она поднялась на ноги. Лианна малость поколебалась.
— Да, матушка.
— Отлично.
__________________________________
Лианна сидела на постели в ожидании Рейгара, как делала это каждый вечер, когда сон мог подождать несколько часов. После визита в покои Рейлы её день прошёл хорошо, хотя теперь он казался чем-то далёким. Закрывая глаза, она видела темноту стен, испещрённую красным, голубым, зелёным. И это как-то приводило её в уныние.
Дверь открылась, и вошёл Рейгар. Лианна почувствовала, как сердце затрепетало в её груди, и она вцепилась в неё, надеясь успокоить. Ей не хотелось, чтобы он услышал, как бьются крылья её сердца. Рейгар тепло улыбнулся, подойдя к ней, как было тысячу раз. Лианна взяла его за рубашку, заставляя его стать ещё ближе. Рейгар наклонился, коснулся кончиками пальцев её лица и притянул её манящий рот в поцелуе. Отстранившись, он прошептал:
— Добрый вечер, моя милая.
— Добрый вечер, — выдохнула она, с неохотой отпуская его. Она смотрела, сидя в постели, как он переодевается в пижаму — рутина, которую она видела бесчётное множество раз. Тем не менее, она смотрела на него, любуясь его гибкими формами, и ждала в детском ожидании, пока он не заберётся в постель и она окажется в его объятиях. Он прижал её к себе с большой нежностью, словно боясь причинить боль ей или ребёнку внутри неё. Но Лианна прижалась к нему, насколько позволял её круглый живот, закрыв зазор между ними. Почувствовав, как его рука прижалась к её талии, она положила голову ему на плечо, удовлетворённо вздохнув. Прошло какое-то время, прежде чем один из них заговорил; они оба просто обнимали друг друга, размышляя. Затем голос Рейгара вывел Лианну из тумана.
— Матушка сказала мне, что вы с ней разговаривали, — сказал он ей в волосы.
— Да. Мы встречались в её покоях. Я никогда раньше не видела Девичьего Склепа. — Вид цветов снова мелькнул в её голове.
— Уверен, ты не ожидала увидеть то, что увидела.
— Да уж. Это было… — Непохожим ни на что, что она видела. Это совсем спутало её.
— Она очень любит цветы. Как ты, — сказал Рейгар. Но не так, как она, хотелось ей сказать. Лианне нравились цветы, потому что они были цветами. Рейла же, казалось, любила их по каким-то собственным причинам. — Хорошо, что вы повидались друг с другом.
— Когда ты её видел?
— Как раз перед тем, как прийти сюда.
— А Джона ты тоже видел? — Её милое дитя, шустрое и всегда восторгающееся при виде своих матери и отца.
— Да, — заверил он. Он начал натирать круги на её животе, согревая кожу под тонкой сорочкой. Ей хотелось бы знать, чувствовал ли ребёнок эти ласки тоже. — Он рад малышу. — Лианне вспомнилось, как сын её расспрашивал, и тепло улыбнулась, позволив девчачьему смешку сорваться с губ.
— Как и я, — призналась она. — Я не могу больше ждать. — Она открыла глаза и посмотрела на мужа в поисках того же энтузиазма в его тёмных глазах. Вместо них она нашла его в его улыбке, и он поцеловал её в лоб.
— Терпение. Всего несколько недель…
— Я не могу ждать, — снова сказала она, сдерживая усмешку. Она чувствовала себя так глупо, ощущая эту ослепляющую радость, которую не могла сдержать; слишком многих детей она упокоила в земле, чтобы не чувствовать нервного предвкушения того, что живёт дольше всех.
Пытаясь отвлечься, Лианна пробежала пальцами по его серебристым волосам, играя с ними, как она делала, коснувшись их впервые. Даже сейчас она ощущала это как в первый раз; они всё так же были для неё сверхъестественны, слишком блестящи для смертного. Она спросила его как-то раз, не ювелиры ли сплели волосы Таргариенов много тысяч лет назад; Рейгар засмеялся и ответил, что нет. Лианна до сих пор считала, что так и было.
— Они стали такими длинными, волосы, — заметила она, отметив, что они спускались до конца лопаток. — Они не были такими длинными с тех пор, как… — С Харренхолла, осознала она. Тогда он снял свой шлем после победы на турнире, и его волосы струились за ним, когда он ехал к ней. Она до сих пор могла ясно это видеть, хоть воспоминание и казалось далёким, словно сон. Когда он увёз её, то подстриг волосы до плеч, и ещё раз — когда отправился в Королевскую Гавань. Теперь они снова стали длинными.