— Он очень сильно хотел получить от неё ребёнка, — пробормотал он ей на ухо, покусывая его край. — Он седлал её, как кобылу, каждую ночь, снова и снова. Каменные стены отражали эхо; если дверь была открыта, все могли слышать её стоны и мольбы: «прошу, Рейгар, пожалуйста». — Его руки скользнули вниз, к животу, проникли под халат, нащупав её мягкую кожу. Она закрыла глаза, подняв в отчаянии брови, но не шевелилась от его прикосновений. — Когда выяснялось, что она беременна, все эти звуки стали… менее частыми. Конечно, ведь это всё, чего он хотел. Для неё развести ноги было достаточным, чтобы его семя укоренилось. Это то, чего он хочет и от тебя.
— Мне всё равно, — наполовину прошептала, наполовину простонала Серсея. — Я хочу дать ему детей. Хочу, чтобы он любил меня больше, чем её.
— Думаешь, так и будет? — спросил он, целуя её в висок, опуская руку дальше вниз по животу. — Рейгар может быть скор на женитьбу, но его любовь нелегко заработать. Нашей подруге Лианне потребовались годы, чтобы ей так повезло.
— Но потом она потерпела неудачу, — напомнила она, сдвинувшись в кресле, когда его рука оказалась между её ног. — Со мной так не будет.
— Он не полюбит тебя. Он не сможет любить тебя так, как я. Он использует тебя, а после оставит. — Он склонил голову и коснулся её губ своими. — А я — нет, милая сестрица. Я хочу только тебя. Я не жадный. Я не как Рейгар.
Её зелёные глаза открылись.
— Нет, ты не Рейгар, — сказала она, вывернулась из его рук и встала. — Оставь меня, Джейме.
— Ты вернёшься ко мне, — грубо настаивал Джейме. — Когда она вернётся с Севера, а ты будешь носить его ребёнка, ты увидишь, в чьей постели он будет чаще. Когда ты поймёшь, что любовь твоего сладкого короля прокисла, ты вернёшься ко мне.
— Тогда езжай на Север вместе с этой сукой. Возвращайся с трупами её и её сына и убедишься, что Рейгару никто не будет нужен, кроме меня, — с горечью бросила Серсея. — Я заставлю его полюбить меня, Джейме. Просто избавься от неё.
— Кто сейчас говорит со мной? Ты или отец? — разъярённый, спросил Джейме. — Какое значение для тебя имеет, если её сын станет королём? У тебя есть Рейгар. Это отцу нужна власть.
— Может, я тоже хочу власти, — язвительно ответила Серсея. — С моим сыном на троне у меня будет это и многое другое.
— Думаю, ты должна знать, что Рейгар планировал возвести Джона на престол ещё даже прежде того, как он был семенем в утробе своей матери, — огрызнулся Джейме. — Он хотел задвинуть Эйгона за Джоном в линии наследования. Он не поставит твоего ребёнка выше него.
— Вот поэтому ты должен убить его! — воскликнула Серсея, как будто это было так очевидно и просто. — Если ты меня любишь, ты убьёшь его ради меня. Пусть сучка сделает с собой что-нибудь после этого — мне всё равно. Я хочу этого, Джейме. Я ждала этого всю свою жизнь.
— Его или трон? — скептически спросил Джейме.
— И то, и другое.
Джейме покачал головой.
— Ты не знаешь, чего ты хочешь, — сказал он, повернувшись к ней спиной. — Но я подожду, когда ты поймёшь.
Он вышел, не сказав больше ни слова.
__________________________________
— Выходит, ты будешь сопровождать королеву на Север? — спросил после свадьбы сир Барристан. Джейме задумчиво сидел с кубком в руке, отлично зная, что Рейгар сейчас трахает его сестру, которая, вне сомнения, убеждала себя, что он делает это из любви к ней. Он хмуро посмотрел на Барристана.
— Да, — ответил он, вспомнив свадебный пир. Король сидел между двумя своими жёнами с царственным спокойствием, несмотря на то, что был зажат прямо в середине осязаемой напряжённости, которой Джейме никогда не испытывал (а Джейме сражался со множеством людей). Его сестра вся сияла; глаза её сверкали подобно драгоценным камням; она покраснела, как послушная невеста. Лианна сидела неподвижно; её холодные глаза смотрели куда-то прямо перед собой; челюсть упрямо выступала вперёд. Хорошее было зрелище.
— Это странно, сир Джейме, но по некоторым причинам я не могу доверять тебе, — сказал старший рыцарь, встретив его взгляд.
— Какая досада, сир Барристан, ведь я, конечно же, Вам доверяю, — ответил Джейме с нотками веселья.
— Имей в виду, Джейме, — промолвил Барристан голосом холодным, как лёд. — Если под твоим присмотром с ней что-нибудь случится, я буду винить тебя. — Джейме молча на него уставился, и на мгновение в его жилах заструился страх от того, что Барристан мог знать о данных ему распоряжениях.
Он не может знать, сказал себе Джейме. Таким старым ублюдкам, как он, ума не достанет для интриг.
Он поднял бокал, сверкнув злобно-насмешливой улыбкой.
— Да здравствует королева, — сказал он и опустошил свой кубок.
Барристан кивнул.
— Надеюсь на это.
Да, надейся, хотелось сказать Джейме. Боги, конечно, послушают тебя.
______________________________
Надзор за королевой был утомительной задачей.
Она слишком любила длительные поездки в случайное время, означающие, что Джейме должен был оседлать лошадь и следовать за ней, пока она изучала одну территорию за другой. Они ни разу не отваживались уезжать далеко от Винтерфелла, но Лианна любила задерживаться, чтобы рассмотреть цветы, попить из ручья, поспать в траве. У него была далеко не одна возможность покончить с ней, когда она была отвлечена. Она так крепко спала, прикрыв рукой глаза и оставляя шею открытой, но Джейме не мог заставить себя сделать это; по крайней мере, не таким образом.
Однажды она отправилась в богорощу, заставив Джейме неохотно за собой последовать. Лес здесь был тревожный, кишащий жизнью и неведомыми, невидимыми звуками. Треск ветви сбоку заставил его схватиться за меч, а от карканья ворона сверху по спине побежали мурашки. Королева, однако, в этих лесах казалась умиротворённой, молча проделывая свой путь в такой манере, которая подразумевала, что она их хорошо знала. Как кто-то мог различать этот густой лабиринт, это отвратительное место, окружающее его?
Она привела их на поляну, где сквозь полог землю освещал свет. Здесь был небольшой пруд; рядом стоял жертвенник. Позади него росло дерево, самое большое, какое видел Джейме, с багровыми листьями и белой обветренной корой, на которой был вырезан лик. Он узнал в нём сердце-дерево, пережиток старобожья. По какой-то странной причине оно ещё больше вывело его из колеи — его впалые глаза, казалось, следят за ним, куда бы он ни пошёл.
Он наблюдал, как Лианна слезла с лошади и опустилась на землю, захрустев листьями. Джейме, изнемогший, сделал то же самое.
— Оно не изменилось, — размышляла Лианна. — Знаете, в этой богороще я проводила целые часы.
— Я слышал, здесь есть медведи, — резко ответил он, вспомнив, что ему говорила Серсея.
— И волки, и олени, и кабаны, — добавила Лианна. — Хотя я никогда не видела никого из них. Дерево всегда защищало нас.
Джейме с издёвкой усмехнулся на это детское представление.
— А сейчас тоже? — рассмешённый, поддразнил он. Она кинула на него вызывающий взгляд.
— Я не лгу, сир Джейме, и это больше, чем я могу сказать другим людям, — ответила она. Хоть она и не назвала имён, Джейме понял то, что она подразумевала. — И у меня нет ложных представлений о Старых богах. Они более жестокие, чем ваши южные. Но сердце-дерево — другое. — Её рука порхнула к лику, высеченному на старой коре. — Эти лики были вырезаны Детьми Леса. Старая Нэн постоянно рассказывала нам про них истории. — Она тихонько рассмеялась, хотя Джейме не находил здесь ничего смешного. — Мы с Бендженом притворялись, будто мы — Дети Леса. Мы крали с кухни ножи и вырезали на деревьях лики. Отец нас поймал однажды, когда мы возвращали ножи на место; он был так разъярён. Он пригрозил наказать нас за это, но так этого и не сделал. Он никогда не поднимал на нас руку. По крайней мере, на меня.
— Может, он боялся Вас, — с улыбкой предположил Джейме, обходя пруд на противоположную от неё сторону. Он уже видел её гнев раз или два; он действительно устрашал. Именно поэтому её до сих пор называли волчьей сукой.
— Боялся меня? Он был моим отцом, сир Джейме, — сказала она, как будто это и так не было известно. Она опустила взгляд на пруд, любуясь солнечным светом, искрившимся на его безмятежной поверхности. Красный лист упал на неё, вызвав рябь. — Вы были там, не так ли? — неожиданно кротко спросила она. — Когда они… Брандон и отец…