Комментарий к Джейме III
Вот и дошли мы до экватора работы!) Осталось ещё столько же)
========== Рейгар IV ==========
Комментарий к Рейгар IV
Глава большая и, в общем-то, ни о чём, но поклонников Элии порадует :)
— Что ж, полагаю, заседание может быть закрыто?
Рейгар задал этот вопрос со всей осторожностью. Небольшая комната Малого совета была напряжённым местом, слишком напряжённым из-за всего того, что произошло за последнюю луну. Он только женился и позволил себе провести неделю с Серсеей в медовом месяце, хоть они и не покидали земель замка; им это и не нужно было, так как большую часть времени они проводили в спальне. На эту неделю он оставил Джона заботиться о государстве, но не ожидал такой бури, обрушившейся на него по его возвращении.
Те, кто был воспитан в вере в Семерых, назвали его поступок направленным против богов. Хотя их венчал Верховный Септон, тем самым благословив их. Тем не менее, казалось, дворяне и простой народ нашли общую почву в своём неприятии, хотя это были только наговоры и клевета. Но наговоры и клевета опасны, даже для короля — и, возможно, для короля даже больше.
Мало того, Дорн по-прежнему был недоволен вторым браком Рейгара. Дорнийцы были совсем не набожным народом, поэтому их гнев раздражал Рейгара. Серсея была прекрасной королевой, исполняющей свои обязанности в манере, напоминающей Элию. Их первоначальные сомнения были вызваны недостатками Лианны как королевы и его собственной неосмотрительностью и неверностью, когда Рейгар сбежал с ней и оставил Элию. Но недавние события добавили ещё причин презирать его в уже и так длинный список.
За последнюю луну они провели несколько заседаний Малого совета, каждое из которых начиналось намерениями устранить проблемы в королевстве. Но все, казалось, были слишком трусливы, чтобы предложить какие-то действенные способы; сегодняшняя встреча не стала исключением. Каждый из них беспокойно отпивал из своих кубков, стучал пальцами по столу, и тихонько кашлял, чтобы заполнить тишину. Этот Малый совет был слабосильным, но не бессмысленным: Рейгар чувствовал, что у каждого есть своё мнение, которым он хотел бы поделиться, но они были не настолько безрассудны — по крайней мере, перед ним.
Глаза Рейгара исследовали всех присутствующих — сбросит ли кто-нибудь свои обеты молчания и заговорит.
— Прекрасно, в таком случае, — сказал Рейгар, поднимаясь из-за стола. — Если мои советники не желают ничего мне сообщить, вы все можете быть свободны.
Мейс Тирелл единственный встал; обнаружив, что кругом него все остались сидеть, он приобрёл весьма встревоженный и неловкий вид. Он снова стремительно сел, прочистив горло, как будто ничего не произошло.
— Вы всё ещё здесь, — ровно произнёс Рейгар, оглядывая всех. — Тогда вам есть что сказать.
— Я буду говорить, Ваше Величество, — своим медленным, мудрым, протяжным тоном объявил Доран Мартелл. Рейгар откинулся на спинку стула и уставился на Дорана, который сидел, подперев подбородок руками. Глядя сейчас на человека, бывшего его шурином, он испытывал по-настоящему странное чувство. Несмотря на это родство, Доран говорил без всякой мягкости и лёгкости. — Дома по всему королевству недовольны Вашим новым браком, как Вам наверняка известно. И Дома Дорна не исключение.
— Как странно. Я представлял, что Дорн будет рад тому, что я женился на королеве, достойной этого, — сказал Рейгар, стараясь заглушить яд в своём голосе. Его терпение уже истощалось с тех пор, как он вернулся к царствованию. Он уже чувствовал, что закипает.
— Полигамия была запрещена Верой. Дорн следует Вере, — сказал Доран без всякого легкомыслия.
— И всё же Верховный Септон благословил меня на брак, — отрывисто проинформировал его Рейгар.
— А если бы нет? Что бы Вы тогда сделали, Ваше Величество? — Рейгар молчал, не зная ответа. Доран сказал за него. — Вы бы, конечно, лишили его сана и заставили Праведных сыскать септона, который бы принял Ваш неверный брак.
— Моя дочь — часть этого неверного брака, принц Доран, — холодный голос Тайвина напомнил о нём. — Советую Вам осознавать, что Вы говорите.
— Нет, милорд, пусть он говорит, — сказал Рейгар Тайвину, глядя в то же время на Дорана. — Может, Вы и правы, принц Доран. Может, я бы нашёл нового Верховного Септона. Мне нужны наследники, мой принц. Я много что сделаю ради этого. — Три головы дракона были нужны — не одна. — Упаси боги, чтобы что-то случилось с моим сыном на Севере, за безопасность которого я ежедневно молюсь; но Вы наверняка знаете, что с принцами прошедших времён случались ужасные вещи. Вы видели обгоревшее тело моего первого сына — моего и Элии. — В горле стало желчно от этого воспоминания; он был так мал, его маленький мальчик, так хрупок. Он выглядел так же, как он сам, когда был жив: серебряные волосы, фиолетовые глаза, бледная кожа. У трупа на его руках ни одного из этих признаков не было видно. Как если бы он никогда и вовсе не был человеком. — Пусть боги благословили Вас тремя детьми с долгими годами жизни, но мне так не повезло. Королева Лианна не смогла выносить мне ещё ребёнка. Разве у меня не осталось права на детей, мой принц? — Он уже знал, что гнев просачивался в его речь, который он едва мог контролировать. Он весь горел внутри от всего, что свалилось на него; ему осточертели до смерти все эти тонкости.
— У Вас есть это право, — ровно проговорил Доран, не испугавшись его раздражения. — У Вас также было право расторгнуть брак с королевой Лианной, но Вы не сделали этого.
Рейгара озадачили его слова. Он мало думал о Лианне с тех пор, как она уехала, озабоченный обязанностями перед Серсеей и королевством. Её упоминание не смягчило его, но ободрило и ещё больше вогнало в гнев.
— У меня есть ребёнок от Вашей королевы, принц Доран, и многие совместно проведённые годы. Дать ей отставку и отослать было бы величайшей несправедливостью. — Она умоляла освободить её от брачных обетов, но он отказал ей; он всё ещё хотел её, по крайней мере видеть её и говорить с ней. Она всегда боялась одиночества; отослать её прочь навсегда было бы жестокостью, которую он никогда не посмеет причинить.
— Осмелюсь сказать, что я не согласен. Если бы Вы расторгли свой брак с ней, не было бы никакой нужды её отсылать.
В комнате воцарилась тишина; слова принца Дорана запали в сознание каждого. Не было нужды? Рейгар размышлял про себя, наморщив брови. Что он…?
— Вы подразумеваете, что я бы сделал её своей любовницей, принц Доран? — сквозь зубы спросил Рейгар, разгораясь всё больше. Доран молчал, неподвижный, словно камень.
— Любовница более приемлема, нежели вторая королева, Ваше Величество, — произнёс Пицель своим потасканным голосом. Никто не проявлял никакой реакции; даже Варис, паук со всеми своими сомнительными замечаниями, не сказал ни слова.
— Наш сын воцарится в один день, — сказал Рейгар с большим усилием, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Он будет королём с матерью-шлюхой?
— Королевство уже считало его бастардом, когда он прибыл в Королевскую Гавань. Так было до Вашего брака в септе, когда его признали законным, — сказал Доран с ледяным спокойствием. Его слова не имели намерения оскорбить, но Рейгар отлично слышал, что он хотел сказать. В его глазах и многих других, Лианна была тогда любовницей; она не стала королевой, пока не была коронована в Королевской Гавани.
— Вы можете спросить сиров Освелла, Герольда или Эртура о его законности и сроке правления королевы; Вы обнаружите, что он на год больше, чем пишут в книгах. Она уже была моей женой, когда прибыла в столицу, а мой сын — законным наследником. Она не была любовницей, а он — бастардом. — Ни тогда, ни когда-либо, хотел добавить Рейгар.
— Присутствовал ли при этом септон, сир Эртур? — спросил его Доран, своего земляка-дорнийца. По смуглому лицу рыцаря прошла тень, и Рейгар ощутил что-то вроде предательства.
— Нет, мой принц, — ответил Эртур. Его голос редко слышали на заседаниях Малого совета, если это не были слова в поддержку Рейгара. Он никогда не выступал против него, если это было не наедине. Теперь, кажется, стало по-другому.