Рейгар не смог удержаться от вздоха.
— Что ты предлагаешь мне делать? — спросил он, пронзая её усталым взглядом. Его золотая жена облизнула губы и опустила глаза, а затем снова подняла их.
— У меня есть несколько идей, — сказала она, потирая пальцем его костяшки. — Но сначала у меня к тебе есть просьба. — Её голос был слаще вина и глаже шёлка. Это сделало его чересчур уступчивым.
— Что же это может быть, моя королева?
— Я хочу поехать с тобой.
Рейгар, не задумываясь, покачал головой.
— Нет. Я должен совершить это путешествие в одиночку.
— Пожалуйста, милорд, я хочу быть рядом с тобой. Быть без тебя будет для меня самой большой болью, которую мне довелось знать. Я не буду спать ни одной ночи. — Она взяла его за руку и положила у себя между грудями. — А что, если у тебя возникнут вопросы? Эти рыцари ничего не знают о женщинах. Возьми меня с собой, и так мы не будем разлучены. — Её острый зелёный взгляд грустно буравил его; два маленьких изумруда прожигали дыры в его коже. Рейгар вдохнул.
— Хорошо, — смягчился он, заметно колеблясь. — Ты не должна брать с собой много людей. Может, только твои служанки, но на этом всё.
— Это всё, что мне нужно, мой король. Спасибо. — Она улыбнулась, а затем прислонилась к его груди и обняла его.
— И мы должны уехать завтра, — добавил он, когда она привстала на носках, чтобы поцеловать его в подбородок. Такие мягкие губы, ужасно мягкие, словно шёлковые подушки. Он наклонил голову и поцеловал её сладкий рот, вызвав этим огонь, отозвавшийся в руках и ногах. Рейгар подавил его и отстранился. — А сейчас иди в постель и отдыхай, — настоял он. Разочарование полыхнуло в её глазах, но она кивнула и подчинилась.
Рейгар наблюдал за ней, как она переодевается в своё ночное одеяние, распускает золотистые волосы и заползает в постель. Его постель, вспомнил он, как бы странно это ни было. Ни одна его жена никогда до этого не настаивала спать в его покоях, и по правде, он предпочитал именно такое положение дел. Ему нравилось то, что было известно, что он уклоняется от своей постели, чтобы отправиться в покои жены. Серсея, похоже, к этому не стремилась. Рейгар не понимал, почему.
Он смотрел на негорящий, наполненный пеплом камин. Его глаза нашли плитку за ним, единственную красную среди белых, и сосредоточились на двух золотых буквах каллиграфическим переплетающимся почерком, так, что они словно держались за руки: RL.
_____________________________
Поездка заняла не больше недели (прим. пер.: косяк автора; разумеется, дорога из Королевской Гавани до Винтерфелла занимает больше времени — месяц-полтора).
Дорога большей частью была приятной; Рейгар был рад, что они так хорошо провели время. Днём они тяжело и нудно ехали, а короткими ночами спали. Серсею оставили в карете, чтобы избавить от утомления езды верхом, и Рейгар видел её только вечерами, когда ложился в постель рядом с ней.
Она часто говорила с ним в эти ночи; её нос касался его, когда она бормотала свои советы.
— Ты не должен быть снисходителен, мой король, — таково было поучение большинства её заявлений. — Ты не можешь позволить ей думать, что она может быть настолько нелояльной тебе. — Он знал, знал это, и, боги, это злило его. — Она лгала окружающим. Она не уважает тебя. Ты был так добр, что отпустил её на Север, а она обманула тебя. За это ты должен наказать, мой король. — Он кивал и слушал её дальше, целуя кончики её пальцев. — Не колебайся перед ней. Она негодная. Ты должен исправить это быстро и равнодушно. — Подобные советы он слышал от своей матери: «Ты слишком мягок с ней, Рейгар». — Если она будет кричать, плакать и презирать тебя за это, пусть будет так. Она научится преодолевать жалость к себе и быть преданной тебе. Ты ведь знаешь это, не так ли, мой король?
Он знал. Таким образом, со словами Серсеи в голове и новоприобретённой решимостью Рейгар решил, что он будет делать.
Слова Серсеи и матери раздавались в его голове, когда они подъезжали к воротам Винтерфелла. Ты должен наказать её. Ты слишком мягок с ней. Она не проявляет уважения. Напомни ей её место. Эти слова выстраивали в нём гнев, но всё это мгновенно отошло на второй план, как только они въехали в грандиозные железные ворота Винтерфелла.
Причина была проста. Первым, на ком он остановил свой взгляд, был Джон.
Несмотря на то, что все вокруг него опустились на колени, его маленький сын с широкой улыбкой на лице подошёл к его лошади. Рейгар не мог даже подумать сказать всем подниматься; он спрыгнул с лошади и взял улыбающегося сына в свои объятия, подняв его над головой — он знал, что ему это нравится — а затем прижал к груди и поцеловал в разрумянившуюся щёчку.
— Я скучал, папа, — зазвенел голосок Джона, по-прежнему улыбающегося. Слова жестоко резанули его, когда он осознал, до какой степени он скучал по своему сыну, своему маленькому мальчику, единственному сыну, которого он оставил. В более интимной обстановке, Рейгар, возможно, заплакал бы. Вместо этого он снова поцеловал его в щёку и крепко сжал. Он поднёс губы к его уху и прошептал:
— Я скучал по тебе больше, мой маленький принц.
С большой неохотой Рейгар снова поставил Джона на землю, который тут же схватил его за штанину и последовал за ним, когда он шагнул вперёд.
Тогда он увидел её, преклонившей голову, но не колени, стоявшую между двумя коленопреклонёнными людьми: с прекрасными рыже-каштановыми и короткими тёмными волосами. Её живот был невероятно раздут, вероятно, препятствуя возможности склонить колени или сделать реверанс; или это было оправдание, которое он для неё придумал. Ярость снова прихлынула к нему, начиная медленно закипать.
— Встаньте! — призвал он толпу, и все они быстро подчинились. Джон хихикнул рядом с ним, будто удивлённый его силой.
Рейгар шагнул вперёд к Эддарду Старку, сжав его руку и плечо и обменявшись с ним стальными взглядами и пустыми любезностями.
— Приятно видеть тебя снова, названый брат, — произнёс Рейгар с притворной теплотой.
— Могу сказать то же самое, Ваше Величество. Винтерфелл принадлежит Вам до тех пор, пока Вы того желаете, — ответил Эддард, закончив их натянутые приветствия.
Рейгар подошёл к Кейтилин Старк и поцеловал ей руку, заметив, что другой она держит пальцы Лианны.
— Вы прекрасны, леди Старк, — пробормотал он. Между ними появился мальчик с медными волосами и голубыми глазами, и Рейгар знал, что его, к сожалению, зовут Роббом; он был всего на пару лун старше Джона. Он с улыбкой взъерошил его волосы, а затем поцеловал крошечные пальчики ещё более маленькой и более прекрасной Сансы.
Рейгар сознательно и, возможно, холодно, пропустил Лианну. Он слышал, как Серсея рядом начинает выражать ей уважение, а сам закончил встречу с высоким мужчиной слева от Лианны.
— Бенджен Старк, Ваше Величество, — ровно сказал он.
— Боги, я помню Вас совсем другим, когда видел в последний раз, — громко удивился Рейгар. Но когда это было? Шесть лет назад, в Харренхолле? — Как поживает Ночной Дозор?
— Можно было бы побольше людей, Ваше Величество, — заметил Бенджен; старая жалоба Стены.
— Я займусь этим.
Только тогда он наконец позволил себе взглянуть на неё. Она смотрела вперёд, в пустоту, со стальной решимостью, словно это было состязание, которое она хотела выиграть. Тогда же он заметил и сира Джейме позади неё, выглядевшего почти столь же стоическим, как и она. Он на мгновение задумался, не отвести ли ему рыцаря в сторону и не задать ли множество вопросов, на которые ему нужны были ответы, но знал, что не сможет их найти у лихого гвардейца. Нет, только Лианна будет отвечать за всё, что произошло.
— Лорд Старк, — выкрикнул Рейгар — между ними было три человека. — Не могли бы Вы предоставить мне Ваш кабинет? Я хотел бы побыть наедине с Вашей сестрой. — Не моей женой, не королевой; Вашей сестрой. Вашей проблемой.
Эддард Старк поклонился и повёл его внутрь. На секунду Рейгар подумал было увидеть жену, её сопровождающих и рыцарей, но этот момент прошёл, уступив место раздражению. Маленькая процессия Рейгара сможет сама о себе позаботиться; ему же нужно увидеть непокорную волчицу.